Мария Высоцкая - Погрешность

— У тебя были гастроли, Самарина. Ты обалдела? Свалить посреди тура в какую-то больничку и подставить труппу?

— Уль…

— Не забивай себе голову ерундой, поняла меня?

— Поняла.

— Вот и отлично. Жду тебя в гости.

На этих словах Улька сбрасывает вызов и вновь открывает коробочку, которую ей подарила Алёна. Это музыкальная шкатулка с балериной внутри. Она кружит так изящно, завораживающе. Ульяна смотрит на вращающуюся балерину и представляет себя. Это не просто шкатулка, это воплощение ее мечты. Вернуться, занять свою нишу, заявить о себе как можно громче…

Вечером Ульяна набирается сил и едет к родителям. Вызывает такси, договорившись со Степой, что он заберет ее домой сам.

В машине с желтыми шашечками Никольская нервничает, она не представляет, как начнет разговор, что скажет маме, а самое главное, как Олеся Георгиевна отреагирует на ее новость. Скорее всего, в присутствии Степы мама бы не стала закатывать скандалов, но вот ей одной…

Поблагодарив водителя за поездку, Улька медленно шагает в направлении родительского гнездышка, сцепив пальцы в замок, и нашептывает свою речь. У двери она застывает, не лезет в сумку за своими ключами, нет, она надавливает пальцем на кнопку звонка и ждет. Она пришла сюда в гости, чтобы пригласить родителей на свадьбу. Она больше не живет в этом доме, а потому мама не должна на нее орать. Глупое, конечно, оправдание, и вряд ли оно зайдет ее матери, но с таким настроем Никольская чувствует себя воинственнее.

Когда дверь распахивается, девушка теряет свою уверенность, сталкиваясь с мамой взглядами. Олеся Георгиевна осматривает дочь, отчетливо видя отсутствие костылей. Мысленно улыбается, на деле же ее лицо ни капельки не изменяется.

— Не ожидала, что ты приедешь, — женщина пропускает дочь в прихожую, — но я очень рада.

— И я, — Улька разувается, снимает свою укороченную шубку и проходит на кухню. Тут, как и всегда, пахнет едой, мама любит готовить, сама почти не ест, но закармливает остальных с превеликим удовольствием.

— Чай будешь?

— Да. Знаешь, — Ульяна присаживается за стол, нервно потирает мочку уха и продолжает: — Я хотела бы с тобой серьезно поговорить.

— Давай.

— Может быть, ты присядешь?

— Конечно, — женщина ставит на стол чашки, пирог и небольшой горячий чайник.

— Я решила вернуться в балет.

— Я рада, что ты не стала валять дурака и приняла единственно правильное решение.

На маминых словах Ульяна кривит лицо, понимая, что мама уже давно все за нее решила.

— И еще, еще я выхожу замуж.

— За кого? — Олеся делает глоток чая, а ее аккуратная бровь слегка ползет вверх.

— Ты сейчас шутишь? За Степу, конечно.

— Точно, как же я могла про него забыть, — женщина раздраженно выдыхает. — Мне кажется, ты торопишься.

— Нет. Мам, я не пришла просить совета, я пришла просто рассказать, поделиться радостью.

— Радостью? Для кого? Ты хочешь заковать себя в наручники, поставить крест на своей карьере!

— Поему?

— Потому что родишь ребенка, а после начнешь жить для него. Не для себя.

— Ты преувеличиваешь.

— Не думаю.

— И все же я не прошу совета. Я просто приглашаю вас с отцом на свадьбу. Двадцатого января. Чуть позже мы пришлем приглашения.

— Хорошо. Если ты этого хочешь…

— Очень хочу.

— Ульяна, — за спиной раздается радостный голос отца, он только что вернулся с работы.

— Папуля, как дела? — девушка поднимается со стула и делает к нему несколько шагов.

— Что я вижу, дочь.

— Да, я теперь хожу сама. Почти две недели.

— И даже не похвасталась.

— Закрепляла результат.

— Наша дочь собралась замуж, — мать замогильным голосом прерывает диалог отца с дочерью. — Может быть, ты ее образумишь. Ей нужно строить карьеру, пока она в состоянии это делать.

— Олесь…

— Артур, ты действительно считаешь, что сейчас самое время для свадьбы?

Мужчина поджимает губы, а его жена победоносно переводит взгляд на дочь.

— Пойду прилягу, голова разболелась.

Улька смотрит матери вслед и не чувствует обиды или же разочарования. Она привыкла. Она была к этому готова. К тому же она пришла сюда не за одобрением, она пришла сообщить такую радостную для себя новость лично. Что до реакции остальных, это сугубо их проблемы.