(Aldariel) - Кожа, в которой мы прячем правду (СИ)

задать вопрос, который очень давно её интересовал.

— Помнишь, ты сравнивала мироздание со свадебным тортом? А как это происходит, когда кальпы, ярусы… смешиваются?

— По-разному, — Мэва задумалась, подбирая подходящую аналогию, и наконец сказала: — Бывает и так… Представь, что ярус — игральная доска, и она рушится, промерзает насквозь. Миры наслаиваются один на другой, и фишки от тафла, чтобы спастись, рвутся на доску для нард.

— И что дальше?

— А дальше… Или играть в нарды, забыв что эти фишки когда-то были предназначены для другого, или пытаться устроить партию в тафл — на доске, которая под другое расчерчена. Так и произошло, когда пятьсот Соратников прибыли из Атморы. Исмаалитхакс дал уничтожить себя Исграмору, но многие из его сородичей решили иначе. Некоторые из джилл, согласившиеся чинить минуты, и дрейки, доставившие так много бед отцу… Спасибо тебе, Риннала Ремансдоттир, — неожиданно сказала она.

— За что?

— Я пришла сюда, потому что знаю: ослабели опоры, и наша доска вот-вот треснет напополам. Ведомо мне и то, как её укрепить, но я не хотела… — Мэва замялась, вздохнула и всё же призналась: — Я до сих пор не хочу, слишком много во мне человеческого. У меня была семья: сёстры и брат, мёртвый муж и нерождённый ребёнок… Надеюсь, хоть в чём-то тебе повезёт больше, — усмехнулась она, и голос её преисполнился мрачной решимостью. — Мы должны это сделать. Отведи меня к своему мужу, я научу его, как стать богом.

Риннала тогда снова это почувствовала — как болтается в воздухе, бьётся о красную чешую и ничего, совсем ничего не способна сделать. Она хотела… спросить, разузнать, но не могла вымолвить ни слова. Как кукла, встала, оправила платье и полетела — вниз, вниз, вниз! От студии и до самой Обсерватории — вниз…

Риннала почти не запомнила, что было дальше: ужас, какого она никогда ещё не испытывала, переполнил её до краёв. Кажется, она вскрыла защитные чары Обсерватории — не было в Фёстхолде дверей, которые для неё не отверзлись бы… — и провела Мэву внутрь, в самое её сердце, мимо стеллажей с инструментами и чанов с утилизированными политическими преступниками.

Риннала задыхалась. Ей не хватало воздуха, ей не хватало силы сделать хоть что-то, когда эти двое вцепились друг в друга когтями, и Око — откуда там вообще взялось Око?.. — вдруг взорвалось, рассыпалось на мириады осколков…

Риннала не знала, сколько времени прошло, — тысяча лет? четыре секунды? — но когда открыла глаза, нашла себя во дворце, на балконе. Поборов головокружение, она шагнула вперёд и вцепилась дрожащими руками в перила:

Под ней простирался закатный Фёстхолд, залитый багряным светом, и вдалеке, там, где когда-то стояла Великая обсерватория… разламывая её на части, точно яичную скорлупу, проклёвываясь, ввинчиваясь в небо…

На глазах у Ринналы росла новая Башня — застывшие в камне великий обман и великая жертва.

Комментарий к Часть третья: Кровь, которая отверзает двери

(1) Кливия Тарн — правительница Империи Сиродил периода Междуцарствия, дважды императорская вдова. Маннимарко был её советником — а в итоге Кливию подменили на зивкин… и вообще близкое общение с этим типом ничем хорошим для неё не окончилось.

(2) Автор бесстыдно подгоняет под свои нужды полуофициальные “Пятьсот - или около того - Могучих Соратников Исграмора Вернувшегося” (https://www.fullrest.ru/universes/elderscrolls/five-hundred-mighty-ysgramor-343) и “Перехват переговоров о Ну-Мантии” (https://www.fullrest.ru/universes/elderscrolls/nu-mantia-intercept-380); оригиналы на английском + доп.материалы по джилл можно найти здесь: https://www.imperial-library.info/category/tags/jills

(3) Хнефатафл — скандинавская настольная игра. Само слово “тафл” — производное от лат. tabula / греч. τάβλα (“доска”), и иногда использовалось для обозначение любых настолок (аналогично русским “тавлеям”).

/Ещё немного о родителях Ринналы: https://ficbook.net/readfic/9151049/

Эпилог — не за горами.

========== Эпилог. У колыбели ==========

Она проснулась с первыми лучами солнца — мягкого, по-весеннему несмелого. Свет не пробивался сквозь шторы, но Риннале не надо было видеть, чтобы знать: она чувствовала его точно так же, как и ребёнка во чреве.

Утренняя тошнота осталась в прошлом, но ей на смену пришла утренняя вялость: тело,

--">