Николай Дронт - Ещё раз

конфетами угощал.

Потом его забрали на Северный Флот. Три года надо было отслужить. Помню, как он из Североморска в отпуск приехал. Флотская форма, бескозырка с развевающимися лентами, большой синий воротник с тремя белыми полосками. Я братом гордился. Мама тоже на сына налюбоваться не могла. Когда он попросил добавить 10 рублей на самолёт, чтобы дома подольше побыть, дала, хотя у нас самих было с деньгами не очень. Заняла у подружек. Моего отца она, к тому времени, выгнала. До сих пор не знаю, что у них не сложилось.

Больше брата не видел. Мать была на похоронах, а я нет. Какой-то корабельный трос лопнул, и по Славику попало оборвавшимся концом стального каната. Его не только поломало, ещё и с палубы выкинуло. А море на Севере холодное. Вытащили быстро, однако в госпитале он умер. Не то канат ему внутренности отбил, не то воспаление лёгких доконало. Хотя, по большому счёту, какая разница? Умер человек, похоронили. А мелкие подробности... Лично мне, они не особо интересны. Мать с похорон приехала вся чёрная. Меня обнимает, плачет, говорит: "В армию тебя ни за что не пущу!"

Военкомат

В то время на месте всего 2-ого Спасского тупика уже построили одно высотное здание с кинотеатром. Старый бревенчатый дом разобрали, и наша семья получила двухкомнатную квартиру в девятиэтажке. Малогабаритную, правда, но тогда всякая отдельная квартира ценилась. Пусть санузел смежный и ванна сидячая, зато балкон есть. И лифт. Пол из досок, крашенных суриком. Кухня больше 8 метров. Хорошая квартира, однако сразу после заселения у матери с батей разлад и пошёл.

Ближайшим соседом у нас был врач, психиатр из диспансера. Мама после похорон брата про тот случай, когда я под машиной санки потерял, вспомнила и отвела меня ко Льву Ароновичу. Тот с мамой поговорил, старую выписку из больницы прочитал, рентгеновский снимок посмотрел, потом со мной пообщался, затем опять с мамой. По результату, доктор объяснил, что я хоть не сильно, но болен. Это не страшно, здоровых людей вообще нет, есть только недообследованные. Рассказал, что после попадания под автомобиль я машин боюсь, считаю их немного живыми. Что... Много чего мне про меня рассказал... В четвёртом классе тогда учился, верил взрослым и говорил, что мне было велено другим врачам, когда пару раз меня в санаторий отправляли.

Я, в принципе, ни о чём таком не думал, пока в начале 1972 года, в 17 лет не попал на медкомиссию по приписке. В школе мальчишки знали - в армию положено идти, если не был, значит ущербный. Или умный, в институт попал, тогда оно понятно. В семнадцать лет я вымахал здоровым жлобом. Приятели ласково кликали Кабаном, Шкафом или Шифоньером. Год я отходил в секцию бокса, три года занимался самбо, за школу бегал на лыжах и кросс. Самый сладкий клиент военкомата. Бери такого, тут даже думать нечего. Ан нет! Они посмотрели карточку из поликлиники и отправили по врачам.

Стайка парней босиком, в одних трусах, ходила по кабинетам. И ведь не мёрзли. Нам мерили рост, взвешивали, заставляли дышать в шланг, чтобы измерить объём лёгких. У окулиста мы читали буквы в таблице для проверки остроты зрения, в альбоме разглядывали пятнышки, складывающиеся в цифры. Кто их не видел, того объявляли дальтоником. Правда, в армию таких всё равно брали.

Когда ждали очереди перед кабинетом психиатра, выясняли у только вышедших, о чём там спрашивают. Один рассказал:

- Меня просили: "Что общего между птицей и человеком?" А я им отвечаю: "Оба какают!" Гы-гы!

Другой кивнул и авторитетно поставил диагноз:

- Стройбат. Где-нибудь за Уралом.

- С чего бы вдруг?! - возмутился рассказчик.

- Знаешь, почему в армии не играют в КВН? Весёлые по одну сторону Урала, находчивые по другую. А раз ты ещё и приколист, то будешь в стройбате лёд колоть.

Когда меня вызвали, доктор выяснять ничего не выяснял и ни о чём не спрашивал, сразу сказал, что придётся 10 календарных дней отлежать в больнице. Там решат - гожусь в армию или нет. Я попытался было заикнуться, дескать, полностью здоров, но врач понимающе кивнул:

- Вот там это и подтвердят.

Прочие врачи ничего такого не нашли. В конце концов, нас отпустили, только некоторым велели прийти повторно. Меня же сразу обрадовали, сказали, офицерское училище мне точно не светит, хоть я туда и не просился. Вот если хочу получить направление от военкомата на автокурсы в ДОСААФ, то зря. Зато на курсы радиотелеграфистов меня тоже не пошлют. С таким диагнозом в --">