(Karinana25) - Вечный, или Дорога в Кейсарию (СИ)

майку.

 — Имя Бадхена, Адам — шептал он в горячечном бреду — это не то, что ты произносишь. В нем нет букв и нет звуков. Его не написать на бумаге и не передать на ухо. Не изобразить нотами и не представить в уме. Ты понимаешь, Адам?  — Понимаю — отвечал я, пытаясь хоть немного охладить водой раскаленный лоб. Шаари продолжал шептать, обжигая мои ладони своим горячим дыханием.  — Оно было у меня в сердце… пока я любил его всем… сердцем. Я дарил ему все, что мог. Но я потерял его, Адам. В тот день, когда я узнал… его… когда — чего он стоит — имя покинуло меня.

В ту ночь душа Шаари тоже покинула его. А я — я наконец понял, что он имел ввиду.

Я ведь тоже любил Бадхена всем сердцем — пусть даже насильно, пусть даже он выпил из меня почти всю любовь и всю душу в ту страшную ночь — но я понял. Имя открылось мне и легло на самое дно остатков моей души. Я охранял его так же ревностно, как это делал до меня Шаари — до сего момента.

Наама ждет моего ответа, а мне внезапно становится легко, очень легко.

Я произношу его — не вслух и не в уме. Шаари был прав — в нем нет звуков.

Наама падает без единого звука на каменный пол, и остается там — бездыханной оболочкой. Бесславный финал, но по крайней мере, она не мучалась.

Копье растворяется воздухе — я вновь цел и невредим. За моей спиной тихо ахает Бадхен.

Я резко оборачиваюсь к нему. На нем тоже ни следа ранения. И я вижу, что он понял. И он зол.

 — Так ты знаешь его — произносит он неверяще — ты знал его с самого начала! Ты!!!

 — Не с самого — слабо оправдываюсь я — только со слов Шаари.  — Скажи его мне — приказывает он, и я почти что повинуюсь, лишь в последний момент опомнившись. Качаю головой.  — Его невозможно передать…  — Мне — возможно! — рычит он — говори!!! Я молчу из последних сил. Наама мертва. Трое из четырех демиургов мертвы. А четвертый… четвертый вот-вот вырвет свое тайное имя из самых недр моей души, и ясно, что ничего хорошего из этого не выйдет — я прекрасно понимаю, для чего ему это нужно. Это будет уже не бог и не творец, это будет огромный черный рот, лишенный разума. Рот, который уже слишком долго не получал причитающихся ему душ.

За что я боролся? Уж точно не за то, чтобы бездумное, голодное существо махом поглотило весь мой мир. Даже если мне плевать на него, на этот мир — ведь, выходит, я сделал его таким — и его творцов, и их творения. Я несу ответственность, и мне платить по счетам.

Может быть, в следующий раз получится лучше?

Он напирает, и я падаю на колени.

Имя рвется у меня из души. Еще пару мгновений — и он будет знать все. А я никогда не смогу пойти против него — даже если на кону моя собственная жизнь.

Пальцы судорожно цепляется за мозаичный пол. Хватаются за что-то гладкое и круглое.

Прости, Наама, думаю я. Прости, что слишком поздно и такой ценой. Если ты была права, в этот раз я постараюсь осознать тебя куда лучшим человеком. Главное — не забыть.

И я со всей силы вгрызаюсь в горькую и вязкую мякоть плода.

--">