Георгий Старков - Страшная история

сумраку позднелетней ночи. Отец и братья — все спят, их тяжёлое дыхание с присвистом наполняет дом. Она ступала очень осторожно: не приведи случай, скрипнет половица или зазвенят глиняные кадки, расставленные у окна. Но всё обошлось. Она бесшумно вышла на крыльцо, не забыв прикрыть дверь за собой.

Свобода!

Кларисса торжествующе вскинула голову и оглядела невзрачный дворик: мокрые рыбацкие сети, наброшенные на забор, перевёрнутая лодка, огород, усеянный чахлыми ростками. Вид до исступления знакомый и навевающий мысли о работе, хозяйственных заботах, необходимости кормить семью. А за плетёным забором — лес, поляны, горы и тёплая ночь, которая собирается завершиться, еле начавшись. Но нет, ещё не время рассвета!.. Есть, ещё есть шанс развлечься, стряхнуть паутину обыденности и получить свою долю задора и упоения. Кларисса не выдержала и побежала, подпрыгивая на каждом шагу. Будет утро — пора возвращения. А пока пусть дремучий лес станет её новым жилищем, убережёт от будней, наполненных солёным рабочим потом. Пусть будет так!

Под ногами хрустели ветки, но Кларисса находилась уже достаточно далеко от дома, чтобы не беспокоиться, что звук могут услышать. Свежий запах леса опьянил её. Она давно заметила, что ночью воздух пахнет не так, как днём. Ароматы более насыщенны и остры, отдают сладостью. Наверное, таковы они на самом деле, а днём жаркие солнечные лучи отбирают пряность, оставляя только сухой воздух. Кларисса сделала вдох в полную мощь здоровых лёгких, впитывая в себя это благоухание. Она могла с лёгкостью различать все составляющие. Вот мягкий, сочный запах — аромат молодых листьев, которым ещё расти и расти, пока осень не настигнет их. Запах едкий, приятно щекочущий ноздри — это хвоя. Пронзительный приторно-сладкий оттенок — смола, которая прилипла к стволам. Ягоды. Грибы. Травинки. Иссохшие ветки. Кларисса легко шла мимо них, краем сознания отмечая особенный запах каждого.

Прохладная сырость прорезалась в лёгком ветерке. Запах влаги быстро отбил всё остальное, и Кларисса увидела мелькнувшую змейку воды между стволами. Спустя минуту она уже стояла на травянистом берегу. Тумана над водой не было, так что видимость открывалась хорошая. Озеро, которое пряталось в гуще деревьев, было небольшим, но глубоким: если смотреть вдоль поверхности, можно увидеть клиновидные чёрные тени рыб, которые снуют внизу. Негромко квакали лягушки. Кларисса зачарованно смотрела, как на водной глади тут и там расходятся круги, поглощая друг друга. Нагнув голову, она увидела себя на тёмной колеблющейся поверхности — нечёткое белое пятно лица, обрамлённое ливнями рыжих волос. Она живо представила, как эти волосы будут пламенем развеваться на встречном ветру, когда она будет парить над спящим лесом.

«Я буду там, — подумала Кларисса с нарождающимся восторгом. — Как вольная птица, поднимусь до звёзд, до облаков, до той холодной темени, которая царит там, высоко-высоко… Я буду там!».

Вскрикнув от радостного предвкушения, она выпрямилась и увидела, что навстречу ей по озеру идёт женщина. Не идёт даже, а скользит; ступни плывут над водой, в подмышках соломенные мётлы, лицо сердито.

— Привет, Этель, — весело приветствовала Кларисса. Она едва удержалась от порыва шагнуть навстречу странной женщине, забыв, что стоит на кромке берега. Сделай она это, немедленно бултыхнулась бы в холодную воду, и Этель пришлось бы вытаскивать её.

— Слишком рано! — сухо воскликнула Этель. Её ноги коснулись травы. — Я тебе сколько раз говорила, Кларисса, не выходи в лес раньше времени!

— Такая прекрасная ночь, — мечтательно произнесла Кларисса. На её сияющем лице не было ни тени осознания своей вины. — Такая ночь, Этель! Мне захотелось прогуляться по лесу перед тем, как мы отправимся… Побыть одной, понимаешь?

— Не понимаю, — Этель покачала головой и кинула ей одну из мётел. — На, лови. Иногда я думаю, что мы тебя зря взяли в свои ряды. Почему ты не наслала сон на семью, прежде чем уйти из дома? А если кто-то проснётся и заметит твоё отсутствие?

— От усыпления у отца болит голова, и наутро у него бывает плохой настрой. Я не хочу, чтобы на меня завтра весь день орали. Они не проснутся, Этель. Отец с братьями рыбачили от рассвета до заката — усталость будет удерживать их в беспамятстве лучше всяких чар.

— Неслыханно! — возмутилась Этель. — Хорошо, что я заподозрила что-то подобное и сама наведалась в твой --">