Дмитрий Владимирович Лазарев - Антихейтер

Брыль снова мрачнеет. — Только обсуждение горячее началось, как этот… появился.

— Тоже в виде анонима?

— Нет, он круче. Полный образ. Не маска. Крокодил какой-то прямоходящий. Мультяшный. В одежде и с гармошкой.

— Гена?! — удивляется Рита.

— Не знаю. Я его имени не спрашивала. Но вы же говорите, что нашли его…

— Да нет, я про образ… Ладно, неважно. Так что он сделал?

— Он спел. Под гармошку. Такую гнусность! — На глазах Анны даже слезы выступают. — Это… это просто очень мерзко… Про меня лично… При всем народе… Сволочь!

Последнее слово буквально звенит яростью сквозь слезы.

Рита опускает взгляд, выдерживает небольшую паузу, позволяя собеседнице успокоиться, а потом мягко просит:

— Сочувствую. Но продолжайте.

Брыль еще несколько секунд всхлипывает, но все же берет себя в руки:

— Там онемели все просто. Нормально общались, а тут… такое. Но пока опомнились, этот гад исчез!

— И всё?

— А чего вам еще? — с некоторым раздражением спрашивает Анна.

— Ничего. Спасибо, вы очень помогли.

Рита поднимается, умело скрывая разочарование. Негусто, мягко говоря. Конечно, она и не рассчитывала на решающий прорыв в деле, но тут уж совсем голяк.

— До свиданья.

— Постойте! — Голос пострадавшей останавливает ее у самых дверей. — Огонек!

— Какой огонек?

— У крокодила на гребне. Рядом с головой. Маленький, зеленоватый, как светлячок. Мне это еще странным показалось, но я тогда на таких эмоциях была, что все из головы вылетело. А сейчас вот вспомнила… Это важно?

— Может быть, — произносит Рита задумчиво и выходит за дверь. — Или нет.

* * *

— Трек! — уверенно заявляет Павел Дашко. — Чертов трек-маячок!

— Я тоже так подумала, — соглашается Рита. — И что это нам дает?

— Может, и ничего, — задумчиво произносит Круглов. — А может, и кое-что. К опытному хейтеру (а Кудрявцев был опытным, без вопросов) маячок не вдруг и прицепишь. Они осторожные, умеют такие штуки находить и сбрасывать — для них это вопрос выживания. Вернее, здоровья. Потому что если найдут, отметелят за милую душу. Как минимум. Если к Кудрявцеву маячок прицепили, значит, убийца — тоже малый не промах. Трекер мастеровитый. Ладно, это так пока, размышлизмы. Что у тебя с сетевиками, Паша?

— К завтрашнему утру обещают портрет составить…

— Дерьмо противотанковое! — ругается Саныч. — Специалисты хреновы — почти месяц черт знает чем занимаются! Понабирали по объявлению, а мы мучайся! Ладно, держи меня в курсе. Теперь так. Вы оба берете ноги в руки и шерстите все последние контакты Кудрявцева. Мало ли что всплывет… Возможно, Кудрявцев знал убийцу.

— А разве мы не маньяка ищем? — удивляется Павел.

— Маньяки тоже разные бывают. И не доказано, что он маньяк. Пока психологического портрета нет, личный мотив со счетов не сбрасываем. Макбэйна читал — «Ненавистник полицейских»? Там тоже думали — псих, всех копов ненавидит. А оказалось — только одного, конкретного, а остальных для отвода глаз убивал. Вот так-то!

— Шеф, но… — заикается было Павел.

— Никаких «но»! Я только что от начальника полиции. Знаете, как он меня… Что он со мной… Короче, всю холку мне выел с этим делом. Так что разговорчики отставить! Работать, негры, солнце еще высоко! Забыли свист бамбуковой палки?!

* * *

Дверь квартиры хлопает, воздвигнув заслон между Ритой и внешним миром. Дом. Милый дом. Наконец-то! Рита скидывает обувь в угол, не глядя сует ноги в пушистые тапочки и заходит в комнату. Замирает. Диван пуст. И коляски нет. Только Рыжун сиротливо лежит на подушке. Остроносый, набитый ватой тряпичный лис, которого Рита еще в школе сшила для младшего брата, выглядит покинутым. Риту внезапно охватывает тревога.

— Стас! — кричит она. — Шкип, ты здесь?

— Нет, блин! — доносится с кухни. — На пробежку вышел. — В специально расширенном дверном проеме появляется инвалидная коляска, управляемая худощавым молодым человеком лет двадцати пяти. Светло-русые волосы безуспешно изображают порядок. Так бывает, когда причесываются пятерней. На коленях Стаса — поднос с бутербродами и кружка с кофе. — Куда я денусь с подводной лодки?

Рита облегченно улыбается:

— Чего-то забеспокоилась, извини. День был тяжелый. Увидела, что Рыжун один и…

— Я Рыжуна с собой на кухню не беру. Он мне бутерброды делать мешает. Кстати, я и тебе настрогал — знал, что скоро появишься. Возьми там на --">