Алексей Сергеевич Суконкин - Деривация.

между пальцев, — они выходят прямо на нас, отсекая от нас Борзова. Славке с его места эта улица не видна…

— А Бушуеву? — спросил Чинар.

— Когда он сидел на прежнем месте, оттуда было видно всю улицу…

— Ну, и? — подполковник вопросительно посмотрел на Пашу.

Шабалин схватил рацию:

— Буш, собирай манатки, и возвращайся на прежнее место.

— Мы тут отлично расположились, и мосты хорошо видать…

— Ты меня услышал?

— Есть, принял.

— Жду доклада со старого места.

— Есть, выполняю.

Шабалин провел носиком пули по карте:

— До поворота улицы от старой позиции тысяча двести метров. Из АСВКМ он сможет простреливать улицу практически на всём протяжении. Для нас до поворота — восемьсот. Я их тоже смогу прямо отсюда валить.

— И заставим их идти дворами, — сказал Барченко. — Что тоже не есть гут.

— Пехота пойдёт дворами, — согласился Паша. — Но технику мы им здесь не пустим. Хорошо бы здесь затор устроить, да дорога широкая, не получится…

— Толян, — крикнул Барченко.

— Я, — отозвался спецназовец.

— Неси сюда ЛПР. Сам. Ты мне нужен!

Пока Ерофеев ходил за прибором, стоящим на шестом этаже, Барченко пояснил:

— Мы сейчас на улице создадим два-три рубежа заградительного огня…

Прибежал Ерофеев с треногой и прибором на ней. Барченко приступил к работе по подготовке данных для передачи их начальнику артиллерии.

— Как у нас дела? — спросил Толя. — А то пацаны переживают…

— Нормально у нас дела, — ответил Паша. — У тебя мины есть?

— Ну… где-то были, — ответил Толя. — Каких тебе и сколько?

— Надо перекрыть подходы через дворы, да и улицы тоже…

— У меня есть МОНки и ОЗМ-72.

— Провода есть?

— Есть немного.

— Где это всё?

— В БТР-80, вон он стоит, на заднем дворе…

— Ты с минами работать можешь?

— Могу, — пожал плечами спецназовец.

Снизу раздался рёв машин и громкий грохот.

— Что там еще? — Паша подскочил к окну.

Внизу БТР-82 освободился от прижавшей его плиты и отъехал на десяток метров вперед, потом вернулся задом назад, прижавшись кормой к завалу. Стешин снимал с плиты трос.

— А что он такой кривой? — спросил сверху Паша, указывая рукой на БТР-82.

— Два ската от удара лопнули, — отозвался Денис. — Можно в принципе и так ездить, но лучше одно колесо снять с другой машины. Вон, второй, заваленный стоит. С него и снимем. Если откопаем.

— Давайте, действуйте! — одобрил Шабалин.

По завалу ходили разведчики Ерофеева, заглядывая под плиты, но пока молчали.

Ерофеев побежал вниз — искать свои мины.

Барченко по рации диктовал координаты рубежей заградительного огня.

Паша почувствовал, как сильно хочет пить.

— Барс! — снизу крикнул Стешин.

Шабалин высунулся.

— Полковник живой! Надо вытащить…

Денис стоял рядом с двумя разведчиками среди нагромождений плит и рукой указывал куда-то вниз, под себя.

— Барс, — в наушниках раздался голос Бушуева. — Мы на месте.

— Наблюдайте за обстановкой, сразу мне доклад, при любом изменении!

— Принял.

— Товарищ подполковник, — Паша обратил внимание Чинара на себя. — Я внизу, там Стешин живого нашел. Помогу.

— С минами что решили?

— Ерофеев сейчас скажет, сколько и чего у него есть, там решим, как и где ставить…

— Ты подумай, может снайперов твоих поближе сюда оттянуть?

— Я подумаю, — кивнул Шабалин и, закинув за спину автомат, побежал вниз.

Внизу всё было в руинах — крупные панели и кирпичная мелочь с каким-то домашним хламом были перемешаны в огромной куче, которая всё еще потрескивала мелкими внутренними обрушениями. Очевидно, что выжить в этом обвале, произошедшем вследствие огромной силы взрыва, было невозможно. Тем не менее, Денис уверял, что видит живого человека.

Паша стал подниматься по кускам бетона к своему взводнику, стараясь не потерять равновесие и не напороться на торчащую в стороны арматуру. Где-то неподалёку стали раздаваться выстрелы, перешедшие в частую стрельбу. Почуяв опасность, опять заиграло сердечко, отзываясь молоточками в висках.

— Вот… — показал Денис.

Паша в проём увидел голову и плечи человека, запыленного, сжатого плитами, но живого — он надрывно дышал, а у уголков рта были видны следы крови. На погоне были видны три звезды, но как ни пытался Паша разобрать, кто это был перед ним — Громов или Угрюмов, сделать этого не мог.

— Товарищ полковник, — позвал --">