(Леди Асока Тано) - Крошка джедай (СИ)

комнаты Винду находилась тоже почти, что семейная комната будущей четы Кеноби. Его несравненная Сатин, во имя любви к рыжебородому Магистру променявшая роскошный мандалорский дворец на скромную комнату общежитейского типа в жилом крыле Храма джедаев, в данную минуту, не подозревая ничего плохого, мирно спала, положив одну ладонь себе под щеку, вторую вытянув вперёд, на другую половину кровати, пустую и холодную. И Оби-Ван, едва влетев в комнату, увидел именно это и испытал острое чувство вины, подумав, что любимая ждала его до ночи, да так и уснула. Но ничего, мужчина знал, как её порадовать, ибо клумбы с цветами ночью никто не охранял. Сказано-сделано и вот уже через минуты на второй половине кровати лежал букет фиолетовых фиалок, любимых Сатин, а потом устроился и сам возле неё, положив между ними букет. Так мило и романтично — сказал бы кто-то, увидев такое, да, верно, это было бы так, если бы через секунду идиллию не нарушил громкий возмущённый вскрик и такой же внушительный звук «апчхи!»

— КЕНОБИ! — выкрикнула герцогиня, потерев отдавленную руку — Совсем слепой, куда плюхаешься! И что это такое? — добавила она, кивая на цветы и снова чихнув — Лиловые фиалки! У меня же на них аллергия и я сто раз говорила об этом!

— Милая, прости, я просто хотел тебя порадовать — неумело оправдывался Оби-Ван, спешно убирая одну из причин возмущение — злополучный букет.

«Асоке подсуну, пусть думает, что это от Энакина, может тогда она оставит на его спине всего семь царапин, вместо обычных восьми» — подумал мужчина, отряхиваясь.

— Порадовать? — продолжала метать молнии госпожа пока ещё Крайз — Так можешь быть спокоен, у тебя получилось. Завтра пойду на заседание сената с опухшим лицом и красными глазами-щелочками. Спасибо, милый, хороший подарок!

Кеноби ничего не осталось, кроме как взять подушку и уйти на балкон. В таком состоянии Сатин было лучше не трогать.

Не лучше сейчас было и у соседей. Хотя, у них и днём-то редко когда бывает тихо. Но сейчас была ночь и в комнате царила тишина. Ровно до той минуты, когда туда вошёл, нет, влетел, вернее, ворвался Скайуокер. Асока уже спала, то есть, нет, она до полуночи ждала своего любимого сумасшедшего и когда стрелки часов обошли уже три ровных круга, замерев на двенадцатой отметке, тогрута с мстительным обещанием: «ну я ему покажу! Будет знать, как засыпать неудовлетворенным!» взбила подушку и улеглась, с головой накрывшись одеялом. Настроение сделалось просто ужасным. Так плохо засыпать одной, вот, даже и уснуть толком не получалось, но вот, казалось бы, сон начал подступать, мягко сомкнув усталые веки, а первые видения сна уже выступали перед глазами, как тут…

— В шумном зале ресторана

Средь веселья и обмана

Пристань загулявшего поэта

Возле столика напротив

Ты сидишь вполоборота

Вся в луче ночного света — прозвучало немного фальшивое, но такое прекрасное пение, да и могло ли оно быть иным, когда его старательно выводил любимый голос. На секунду желание прибить любимого пропало и Асока хотела уже открыть глаза и улыбнуться, но обида оказалась сильнее и она решила немного поиграть. Притворившись безмятежно спящей, тогрута дослушала песню до конца и лишь только дождавшись, когда Скайуокер сядет с ней рядом и проведёт рукой по голове, открыла глаза.

— Девушка, а вам какие мужчины нравятся? — спросил Энакин, стараясь быть серьёзным.

— Разные — улыбнулась Асока и подмигнула.

— А слегка нетрезвые тоже? — последовал новый вопрос.

— Конечно, это моя самая любимая категория — ответила ему Тано и чуть было не рассмеялась.

— А что мне нужно сделать, чтобы этот мужчина тебе понравился? — Энакина просто распирало от новой для себя роли.

— Ну… — протянула Асока, изображая глубокие раздумья — Принести мне тринадцать пирожных со сливками, бутылку лимонада дюшес, килограмм розовых апельсинов и плитку белого шоколада.

— Это будет совсем нетрудно — обрадовался Энакин такой легкой задаче — Недалеко есть

круглосуточный магазин.

Мужик сказал—мужик взял ноги в руки и побежал в супермаркет. Но по возвращению его ждало новое требование перед доступом к телу:

— А ещё мужчина должен помыться и

--">