Владарг Дельсат - Обидеть каждый норовит

уморили? — поинтересовалась в ответ легендарная представительница мифологии. — А в мальчишку кого, Горыныча?

— В мальчика… А кто тебе не противен будет? — поинтересовался милый ребенок, на что Яга только вздохнула. Конечно же, малышка очень хотела воссоздать породившую ее пару.

— Да кого угодно, хоть Добрыню, — пошутила представительница славянской нечисти, не подумав о последствиях своей шутки.

— Хорошо, — кивнула девочка, беря Ягу за руку, а потом что-то вспомнила. — Ой… Только надо, чтобы тебя кто-то местный послал…

— Я им пошлю! — проворчала легендарная… ну и ведьма тоже. — Я сама кого хочешь пошлю.

— Ну тетя Яга, ну пожа-а-а-алуйста, ну что, тебе жалко, что ли? — глядя в умильное лицо ребенка, Яга почувствовала приближение знаменитого «вя-я-я-я», поэтому решила сразу добровольно на все согласиться, потому что все равно придется же. Оказавшись вместе с девочкой на лесной полянке между миров, мифологическая нечисть огляделась. Неподалеку обнаружилась скептически на нее смотревшая женщина в синих одеждах.

— Ну тетя Магия, ну пожа-алуйста! — увидев слезы на глазах Тринадцатой, Яга малодушно зажмурилась.

— Ну хорошо… — что такое «Вя» Тринадцатой, знали все. — Надеюсь, сестра меня за это не побьет, — вздохнула женщина и кивнула Яге. — Благословляю тебя! — картинка мигнула.

* * *

Сколько Гарри себя помнил — его не любили. Били, кормили по остаточному принципу. Такие умные слова мальчик прочитал в библиотеке, где прятался от Дадли и его дружков. Книги стали его единственными друзьями, несмотря на то что читать Гарри было сложно — перед глазами плыло, только потом он догадался, что очки ему не подходят, но где взять те, которые подходят и от которых не болит голова, мальчик не знал. Тем не менее, единственным местом, где можно спрятаться, была библиотека, а в библиотеке надо читать, а то выгонят. И он читал…

Основная опасность таилась по дороге домой, ну и дома, конечно, если Гарри был не в своем чулане. Чулан был не только его единственным домом — это была его крепость, где можно было не опасаться тычков, ударов, где он чувствовал себя в безопасности. Главное было добраться так, чтобы не встретиться с дружками Дадли. Сам-то кузен был труслив, но вот Ник и Пит — это были настоящие бандиты, а у Ника в кармане лежал нож, это Гарри знал абсолютно точно. И хотя им всем было по десять — банда Дадли была очень страшной.

— Надо шрамоголовому надавать, — задумчиво произнес Ник. — Давно мы его не лупили.

— А если ему одежду изрезать, то дома огребет так, что ходить не сможет, — радостно улыбаясь, сообщил Дад.

— Не сможет ходить — пропустит школу и огребет еще и там, — Ник за что-то не любил кузена Дадли, поэтому радовался любой возможности сделать тому гадость.

— Дад в засаде, — распланировал доселе молчавший Пит. — Ты отсекаешь от школы, а я от улицы, согласны?

Этот день стал самым кошмарным в жизни Гарри. Увидев Пита, мальчик метнулся к школе, но там его ждал поигрывавший палкой Ник. Тогда Гарри рванул по кратчайшему пути к дому и почти добежал, когда сильный удар сбил мальчика с ног. Покатившись кубарем по камням, Гарри ударился виском о что-то железное, возможно, это был элемент ограды. Все померкло, и в следующее мгновение мальчик ощутил себя стоящим на какой-то поляне, где была женщина в черном и какая-то плачущая девочка.

— Эй, ты! — пнул тело Дадли. Ему внезапно стало страшно. Рядом оказался Пит, наклонившийся к очкастому.

— Не дышит, — констатировал малолетний бандит. — Валим, быстро!

— Он сдох? — дрожащим голосом поинтересовался Дадли, и, увидев кивок, со всех ног бросился домой, а Питер постарался удалить их следы, выкинув крепкие палки подальше, что его не спасло бы.

Дадли прибежал домой, запершись в своей комнате. До мальчика дошло, что он убил человека. От этого было очень страшно. Не от самого факта, а… Дадли боялся тюрьмы, которая точно светила ему за убийство. Он даже не подумал о том, что сотворил, тем самым заслужив свою судьбу.

* * *

Появившегося перед ним ребенка славный богатырь Добрыня Никитич, мучавшийся с бодуна, сразу и не распознал. Давеча с Муромцем они что-то то ли праздновали, то ли опохмелялись, потому голова нещадно болела, а от одежды, как оказалось, девочки, было неприятно глазам, но в следующее мгновение что-то случилось и, хотя соображать голова не начала, что для нее было нормой, боль прошла.

--">