F-fiona - Особенные дети

прямо на повреждённую ногу, охнул от вспышки боли и упал на асфальт, прямо под колёса проезжающей мимо машины. Её водитель вильнул в сторону, раздался скрип тормозов, глухой удар и отборный мат.

Меня за шкирку поставили на ноги. Мужчина снял свои очки и смотрел мне прямо в глаза. Не знаю, что он там хотел увидеть, но от неловкости и, что уж там, испуга, я стал наглым. Дёрнул плечами, освобождаясь от его руки, и дерзко проговорил:

- Что стоим? Давай, дядя, или в больницу, или в школу. Лучше в школу. Я и так опоздал. Чего смотришь?

- Да вот, не видел ещё таких придурков.

- Пацан, ты охренел? – это подоспел чуть не проехавшийся по мне водитель. Невысокий армянин. – Что за дела?

Сбивший меня мужчина снова затолкал меня в свою машину и задержался на пару минут с армянином. В конце разговора я видел, как он дал ему свою визитку. Мне бы тоже не помешала, знал бы хоть, как к нему обращаться.

- Как вас зовут? – тут же спросил я, когда он сел в машину.

Нехотя, мужчина ответил:

- Валерий Иванович.

- А меня Даниэль.

Я ожидал обычной реакции – удивления там, улыбки. Но получил лишь почти безразличный вопрос:

- Еврей?

- Нет, мама…

Меня грубо оборвали:

- Это древнееврейское имя.

- Я в курсе. И что, русского так назвать нельзя?

- Можно, - мужчина ловко свернул на перекрёстке. – Но я считаю, прежде чем назвать ребёнка, нужно изучить историю имени.

- Она и изучила…

- Приехали.

Мы, и правда, оказались у дверей городской больницы, где находился травмпункт. В тесном полутёмном коридорчике на облезлых деревянных скамьях сидело несколько человек. Мужчина с перемотанной рукой, невесёлая женщина, прижимающая к ноге окровавленное полотенце и прочие личности с травмами разной степени тяжести.

Валерий Иванович, лениво постучав костяшками пальцев по двери врача, распахнул её и смело вошёл. Очередь даже не всколыхнулась. Представляю, что было бы, зайди я. Через пару минут меня повели в соседний кабинет на рентген, проигнорировав очередь туда, а после снова оставили в коридоре. На меня смотрели с уважением. Ещё бы. Я и сам себя зауважал. Здорово, когда можно всё сделать без ожидания. Удобно, что. Мой спутник вышел достаточно скоро. Скользнул по мне взглядом и направился к выходу. Я, ковыляя, поспешил за ним. Так как он молчал, в машине пришлось спросить мне:

- Ну что?

- Жить будешь.

- А точнее?

- Нормально всё.

- А в тюрьму вас посадить можно?

Он очень серьёзно на меня посмотрел:

- Ты хоть знаешь, о чём говоришь?

Невольно я смутился, перевёл тему:

- Перелома нет?

- Нет. Ушиб.

На этом наш диалог кончился. Валерий Иванович вёл машину, лавируя в плотном потоке, а я пялился в окно, прикидывая, стоит ли идти в школу. У светофора мужчина припарковался, оставил меня одного и вскоре вернулся с пакетом из аптеки, который положил мне на колени.

- Инструкцию сам прочтёшь?

- Ага.

- Тебе какая школа?

- Двадцать пятая.

- Хорошая школа, - одобрил он и, спустя двадцать минут, высадил меня у неё.

- Сказал бы спасибо, да не за что, - вырвалось у меня.

Мужчина не ответил. Я увидел, что венка на его шее бешено запульсировала. Схватив рюкзак, я вышел из машины и вздохнул, когда он уехал. Вообще-то, можно было и не идти в школу. Остался последний урок, который к тому же начался десять минут назад, но будет ещё хуже завтра. С тянущим неприятным чувством поднимаюсь по ступенькам и толкаю тяжёлую школьную дверь. Тишина. Ну как же, уроки. Охранник сурово оглядывает меня, заставляя оправдываться:

- Я из 10 «Г». Опоздал.

Охранник не отвечает, будто бы теряет ко мне интерес, но я чувствую его тяжёлый взгляд до того момента, как скрываюсь из его вида. Мама узнала моё расписание на сегодня. Последний урок у нас физика. У, ненавижу физику, зубы от неё сводит. Только выбора нет. Поднимаюсь на четвёртый этаж, ищу нужный кабинет. Как же мне оправдываться-то? Минуты две я топчусь под дверью. Лучше постучать, пока не кончился урок. Момент истины. Стучусь и, просовывая в дверной проём голову, спрашиваю:

-

--">