Автор неизвестен - За пределами официальных хроник

половину зарплаты этого студента?), простенькая видеодвойка и крайне примечательная видеозапись, позаимствованная Доусоном из архивов Наблюдателей.

На экране Самсунга творилось весьма примечательное зрелище. Здоровенный черноволосый парень в форме Третьего Рейха здоровенным двуручником пытался отправить на тот свет двойника Пирсона. Двойник же демонстрировал чудеса фехтования: его одноручник то перепрыгивал из правой руки в левую (оказавшуюся не менее умелой, чем «основная»), то воображал себя чем-то вроде катаны, то выделывал рапирные фокусы. Вот громила наконец решил форсировать события, и, отбив меч оппонента, приблизился и схватил загадочного противника за горло… И резко отпрыгнул. Спиной вперед. Никому, знаете ли, не хочется получить даггер в солнечное сплетение.

— И что это такое, «Адам Пирсон»? — злобно поинтересовался гость ученого. Джо Доусон за свою долгую жизнь повидал массу поединков на холодном оружии, но подобного уровня фехтования ни один участник поединков не демонстрировал. Среди Наблюдателей ходили слухи, что Доусон вживую присутствовал на Том Самом Поединке. Победа Коннора Маклауда над Курганом отмечалась всеми Наблюдателями примерно с тем же размахом, что 9 мая в бывшем Советском Союзе, и показаться в этот день трезвым на глаза коллег было как-то и неприлично даже. Говорят, такую привилегию выслужил только патологический трезвенник Дон Зальцер. Убийца которого уже застыл в паузе на экране ноутбука.

— Dela davno minuvshukh dnei, predania starini glubokoi, — продемонстрировал Пирсон свою обычную «улыбку Будды». Мол, я слабое и беззащитное существо, а тот головорез на экране ну совершенно никакого отношения ко мне не имеет.

На экране же обстановка здорово поменялась. Стало очевидно: соперник громилы всего лишь напоминает скромного доктора исторических наук. Лицо парня с мечом и кинжалом изменилось, и стало понятно — подонку Кургану противостоит Всадник Смерть, Танатос. Какие уж тут выдающиеся способности к физиогномике — любому зрителю было бы понятно: ублюдок Курган уже дважды пожалел, что связался с «мирным прохожим».

— Ты, тысячелетняя задница! Я знаю русский… смогу объяснить красному, чтобы он бросил оружие. Но стихи не понимаю. И не собираюсь понимать, черт меня побери! Я спрашиваю, что это было? — взорвался блюзмен.

И его тоже было нетрудно понять. Вот по мановению пульта застыло на экране телевизора лицо двойника Пирсона. А вот оно же ожило на экране ноутбука. На сей раз он отмахивался от высокого светловолосого типа в дорогущем пальто… только этот двойник ничуть не напоминал того, что геройствовал, так сказать, на широком экране.

Возможно, он слышал, что такое меч, и наверное, ему кто-то рассказывал, что им иногда нужно махать. Возможно. Но трудно утверждать это со всей определенностью: неуклюжие движения, растерянное лицо, явная слабость того, кто чуть-чуть раньше отбивал удары жуткого двуручника…

Настораживало только одно: этот неумеха все же как-то умудрялся отбивать удары светловолосого — который, стоит признать, стоял примерно на одном уровне с тем громилой из экрана телевизора.

— Что ты от меня хочешь, Джо? Да, в свое время камеры были новинками. С тех пор я научился беречься. Ручаюсь, в вашем архиве эта запись — единственная… ну кроме того боя с Калласом. Я надеюсь, твое начальство хорошо его просмотрело?

— О да, — ухмыльнулся Доусон, ветеран Вьетнама, который питал стойкое, хоть и не вполне осознанное, отвращение к тем, кто не умел сделать простенький перекат, всадить половину обоймы в «десятку» и одолеть на ножах пару противников зараз. — О Лафонтене-старшем ничего не скажу, а вот младший смеялся очень долго. Он же у нас крутой рукопашник, так что твоя манера двигаться в этом бою… Он утверждал, что беременные коровы двигаются лучше. Мистер Боде, наш главный «боец», сие оспаривал — мол, против коров, да еще и беременных, у тебя были бы шансы. Впрочем, Шапиро тебя оправдывал — ты же у нас историк, чудо, что вообще выжил. Мол, как только тебя угораздило схватить эту свою железяку из коллекции…

— Надо думать, сам Шапиро справился бы лучше, — возмутился собеседник Доусона.

— Не исключено. Старина Джек давно забыл, когда в последний раз расставался с пистолетом. --">