Александра Леонидовна Баркова - Гондору не нужен Король

вертеле, а боевой птиц, растерявший перья в безжалостных схватках. Что хотел сказать хозяин такой вывеской? Что бы он ни имел в виду, сказано было громко: даже в лесах знали про эту гостиницу. Хочешь в Минас-Тирит, так иди в «Драного Петуха». Приметная вывеска известна всему Тарбаду, дорогу покажет любой.

Собственно, Арахад сюда и шел. Но вот работа нашла его раньше, чем он пересек мост.

Им принесли густого пива, какую-то снедь.

– Итак? – спросил дунадан, едва пригубив и пока не притрагиваясь к еде.

– До моста через Снежанку, – купец даже и на кружку не посмотрел, – медная монета в день. Потом уже совсем наши земли, спокойные, там только за еду.

– Так, – сказал Арахад.

– Если нападут, то по серебряной за каждого убитого разбойника.

Дунадан пристально смотрел на него, вынуждая продолжить.

И купец нехотя договорил:

– И серебряная за схватку.

Арахад молча кивнул, отпил. Если он что-то понимал в торговле, у этого купца пока не нанят ни один арнорец в охрану: нет установленной цены. Ну а раз первый из нанятых требует монету за схватку, то и остальным ее платить придется.

Хорошо начинается дорога: и купец тебя сам нашел, и ты по лишней монете для своих выторговал.

Недаром Маэфор с парнями сидит в домике на северной окраине, как в схроне. В прямом смысле слова: не даром.

Гондорец продолжал:

– Если будешь ранен, то опять же серебряная. Ну и лечение, и что там потребуется…

Арахад опять кивнул.

– Ну а если…

– Не убьют, – перебил охотник. – Так что не терзайся мыслями о своем золоте.

– Согласен? По рукам?

– С вас, кровопийц, всё равно больше ничего не получишь, – совершенно беззлобно сказал Арахад, и купец не обиделся, – так что да.

Они ударили по рукам.

– Когда выходим?

– А вот когда еще с десяток-другой твоих найду. Знакомые есть – приводи. Скажешь: к Ингольду.

Дунадан сделал большой глоток пива. Он, конечно, знал, что у гондорцев распространены имена… ну, древние, но вот как-то к такому готов не был. Ингольд, значит? Спасибо хоть не прямо «Финрод».

– Тебя самого как зовут?

– Таургон.

И, в общем, это даже правда.

Купец взялся за пиво, сделал добрый глоток.

– Кровопийцы, говоришь? Это ты настоящих кровопийц не видел.

Он пододвинул дунадану тарелку с хлебом, бужениной и прочим.

– Да что я вообще в жизни видел, – пожал плечами охотник. – Разве что орков.

– Есть такие люди, которые страшнее любого орка. Бессердечнее. Безжалостнее.

Арахад, жуя, пожал плечами: дескать, ну, схожу в ваш Минас-Тирит, посмотрю на эту диковину.

Итак, всё еще удачнее. Никаких хитростей не понадобится. Маэфор с ребятами просто придет к Ингольду.

Ну и имя. Сколько времени уйдет, чтобы привыкнуть к такому?!

Разговор Маэфора с гондорцем оказался гораздо короче, и Ингольд понял, что ему очень повезло, что это Таургон привел к нему старшего товарища, а не наоборот. Цены назначены, пришедший их не повысит. А вот доведись ему начинать с разговора с этим сумрачным северянином, явно съевшим собаку в деле охраны обозов… н-да, никакого «после Снежанки – только за еду» не выторговал бы.

Удачно, что этот согласился так дешево.

За себя и за всю их северную ватагу.

– Арахад пойдет в Гондор, – несколько недель назад сказал Араглас Маэфору.

Тот кивнул.

– Я рассчитываю на тебя, – добавил вождь.

Следопыт пожал плечами.

Вот и весь разговор.

А что им еще говорить?

Точно так же четверть века назад, когда бушевала война и никто не видел ей конца, Маэфор, прославленный бешеной дерзостью в сочетании с такой же невероятной предусмотрительностью, стоял перед вождем, который говорил: «Арахада пора забрать из Ривенделла. Он пойдет в твой отряд. Я рассчитываю на тебя». И тогда тоже оставалось только кивнуть.

Все знали: у Маэфора почти никогда не бывает потерь.

Потом случилось то, о чем знал каждый мальчишка в Арноре – о перебитых орочьих вожаках, об эльфе, отрубившем Арагласу ногу, раненную отравленным клинком, и тем спасшем вождю жизнь… мальчишки кусали локти, что опоздали родиться в то грозное и прекрасное

--">