Владимир Владимирович Ящерицын (Ssherssen Resshen) - Шквал теней

черное лезвие начал затягиваться фиолетовый туман, а с посоха сорвалось пламя и одномоментно втянулось в него без следа. Следом само тело пришельца начало пожираться клинком, словно затягиваясь в черную дыру.

Испытывая ужас, не в силах отвести взгляд, Палпатин вжался спиной в обзорное стекло своего кабинета, выставив перед собой свой алый световой меч.

Когда большая часть тела с хрустом ломающихся костей была уже пожрана, Канцлер перевел взгляд на того, кто держал этот черный меч.

Его взгляду предстал странный бледный эльдар, лицо которого было оскалено в триумфальной гримассе. Шлема на нем не было, а его броне-скафандр был из странного материала, похожего на застывшую смесь разнородных материалов, не сумевших смешаться друг с другом. Но самое не нормально было в другом — внутри глазниц ничего не было лишь черная пустота и алая энергия. Буд-то что-то выжрало все нутро этого тела, оставив лишь оболочку да кости.

Наблюдая как последние остатки тела исчезают в клинке черного меча, чужак произнес, дополняя сказанное ранее:

— А ты, колдун, получишь смерть и небытие. — следом сам меч так же втянулся в тело чужака и он перевел взгляд на Канцлера приветливо оскалившись и разведя руки словно для объятий: — Шив Палпатин, друг мой! Не ужели вы меня не узнаете? Это же я, Кассин!

Почуяв, что убивать его (как минимум пока что) не собираются, Канцлер выключил световой меч, но вот прятать рукоять не собирался.

— О, Варлок Кассин? Вы сильно изменились. Да и до меня ходили слухи, что вы погибли.

— Позволите? — чужак оглянулся и, не дожидаясь разрешения, сел в глубокое кресло. Развалившись в нем и забросив ногу на ногу он продолжил: — О, вы должны помнить, что в нашей галактике есть вещи страшнее смерти. Со мной одна из этих вещей и произошла. — он чуть пожал плечами: — Предательство. Эта сука Тэль`вэ предела меня и бросила в загребущие лапки Богов Хаоса. Скажу коротко — вырваться мне удалось не без труда. Ну а перед вами сейчас лишь мой аватар...

— И ты вернулся для мести Тэль`вэ? — это заинтересовало Палпатина сильнее, чем пространные обещания давешнего "колдуна". Почему? Само слово "месть" было для него намного понятнее и боле прогнозируемое чем странный альтруизм с двойным, а то и тройным дном.

Аватар еще шире расплылся в улыбке:

— О, да...

Конец второй книги.

--">