Андрей Игоревич Каминский - Игра Дракона или Конан в Вестеросе

взревели и остальные пегие люди и в ответ, позади Конана, послышалось ненавистное лопотание. Он обернулся, чтобы увидеть, как позади него из подземелья, словно уродливые личинки из сгнившего трупа, выползают гули. С обеих сторон ударил воинственный клич и в следующее мгновение киммериец оказался погребен под грудой пятнистых и серых тел.

2. Многоногий ужас

Конан успел зарубить несколько противников, прежде чем навалившиеся на него твари вырвали у него меч и повалили на землю. Кто-то вырвал у него Сердце Аримана, другие содрали кольчугу и разорвали одежду. После этого Конану заломили руки, связав их чем-то вроде лиан и несколько пятнистых тварей, поволокли его по ступеням, спускавшимся от входа в подземелье. Внизу красовался большой плоский камень, в котором Конан признал очередной алтарь. Рядом с пятнистыми людьми, кривляясь и ухмыляясь следовали гули.

Вокруг черного алтаря полыхали костры, перед которыми выплясывал высокий тощий дикарь, облаченный в одеяния из чешуйчатых шкур и увешанный амулетами из костей непонятных тварей. А на самом алтаре, лежали, связанные по рукам и ногам трое человек: худощавый рыжеволосый парень, кряжистый бородач, сплошь поросший густым волосом и молодую черноволосую женщину. Рядом с алтарем лежало небрежно сваленное оружие, к которому один из пятнистых людей швырнул и меч Конана.

Сами пятнистые люди держали в руках длинные копья с наконечниками из зубов неведомых тварей и странного черного камня, напоминающего непрозрачное стекло. Кинжал из такого же камня был и у дикаря в шкурах, в котором Конан признал местного шамана. Завидев пленника он что-то повелительно прокричал и киммерийца швырнули на алтарь рядом с девушкой. Повернув голову Конан разглядел, что она очень красива, несмотря на растрепанные волосы, синяки и ссадины на бледной коже. Испуганные глаза, странного фиолетового оттенка взглянули на Конана и тот ободряюще улыбнулся.

— Хорошо, что умирать придется в компании получше, чем эти твари, — сказал киммериец. Девушка, храбрясь, что-то сказала в ответ, но видя, что Конан не понимает ее, просто кивнула в сторону шамана, скорчив выразительную гримасу. Конан перевел взгляд на мечущегося в безумной пляске колдуна и кивнул, соглашаясь с явно нелицеприятной оценкой. Широкое лицо пятнистого дикаря искажали злобные гримасы, зубы щерились в кровожадной ухмылке, налитые кровью глаза вперились в лица пленников. Но Конан не отвел глаз, стараясь сохранять достоинство даже перед ликом смерти. А может и нет — Конан уже не раз всерьез задумывался: а не вышел ли он, блуждая по подземельям, прямо в преисподнюю, в лапы здешних демонов. В таком случае ему стоит ждать не смерти, но лишь бесконечных изуверских мучений, которые киммериец надеялся вытерпеть с тем достоинством на сколько ему хватит сил.

Вскоре выяснилось, что и в аду есть и вторая смерть, еще более жуткая. Некоторое время шаман мерился взглядом с киммерийцем, потом его пасть раздвинула презрительная ухмылка. Он повернулся к соплеменникам, повелительно каркнув что-то и сразу трое пятнистых людей кинулись к алтарю. Но схватили они не Конана, а рыжего парня, громко закричавшего что-то на незнакомом Конану языке: не то умоляя, не то проклиная пятнистых тварей. В мгновение ока с него сорвали веревки и тут же мощные лапы распластали молодого человека на алтаре, не давая ему пошевелиться. Взметнулся и опустился жертвенный нож, послышался отчаянный вопль и каменный нож поднялся снова, уже орошенный кровью. Оскалившись, словно хищный зверь, шаман погрузил руку в рану, вырывая трепещущее окровавленное сердце. Один из его воинов протянул ему нечто, блеснувшее алым светом и Конан глухо зарычал, признав Сердце Аримана. Пятнистый человек сжал вырванное сердце, направляя на камень струю крови.

Капли крови, оросившие Сердце, не падали на землю, но словно впитывались в него, как в губку. Его свечение стало ярче, насыщенней и вдруг в алых глубинах появилась смутная тень. Она росла, приобретая все более четкие очертания, пока не превратилась в искаженное нечеловеческой мукой и страхом лицо. Конан невольно содрогнулся, признав сходство этих черт с лицом только что зарезанного парня. Только теперь понял Конан дьявольский смысл сего обряда, что не только убивал тело, но и пленял душу, заключая ее в Сердце.

Колдун вновь вскинул нож и крикнул, указывая на пленников. На этот раз его глаза --">