Джиана Дарлинг - Когда герои падают

— Потому что вы не видите меня в цвете. Вы видите то, что хотите видеть.

— Вы говорите мне, что невиновны по этим обвинениям? — надавила я.

Он склонил подбородок.

— Я не убивал Джузеппе ди Карло.

— О, и я полагаю, вы не знаете, чьих рук это дело? — спросила я слащавым голосом.

Внезапно он показался мне усталым, его крупные кости напряглись, когда он слегка наклонился и вздохнул.

— Это был долгий день, мисс Ломбарди. Мисс Горбани уже сообщила мне, что завтра мне предъявят обвинения. Почему бы нам не перейти к тому, зачем вы проделали весь этот путь сюда, чтобы посмотреть на меня, как на животное в зоопарке.

Я вздрогнула.

— Прошу прощения?

— Вы приехали посмотреть, какого монстра ваша сестра взяла себе в качестве питомца. Что ж, вот и я. Надеюсь, я оправдал весь этот кошмарный ажиотаж.

Я смотрела на него сузившимися глазами, изучая широкий лоб, покрытый морщинами, и упрямое, почти изможденное выражение его румяных губ. Было легко попасть в расставленную ловушку, купиться на так искусно созданный им мираж, говоривший, что он плохой человек со злыми намерениями и не более того.

Но я знала о Данте Сальваторе больше, чем кто-либо другой.

Я знала, что этот мафиози имел честь родиться вторым сыном герцога Грейторна, и поэтому он получил образование в лучших школах Англии и в детстве общался с более изощренными преступниками, чем сейчас в Каморре. Я знала, что его отец убил его мать, и задавалась вопросом, может ли такая преступность передаваться по наследству, и в то же время, мое сердце болело за молодого человека, которым он был, когда потерял обоих своих родителей по-разному в результате одного и того же преступления.

Я знала, что моя сестра называла его братом своего сердца. Она клялась всем и вся, что он был одним из самых верных и любящих мужчин, которых она когда-либо знала. Что он умрет за нее.

Такая яростная преданность находила во мне отклик.

Большинство девушек могли мечтать о белых свадьбах и очаровательных принцах, но с годами я осознала всю тщетность этих сахарных мечтаний.

Все, что я ценила сейчас, чего желала сейчас, это непоколебимая преданность.

И я должна была отдать должное этому человеку, даже если хотела ненавидеть его за то, что он олицетворял всех злодеев, с которыми я сталкивалась в детстве.

— Все монстры когда-то были людьми, — наконец признала я, тяжело сглатывая, потому что, возможно, то же самое можно было сказать обо мне. — Это ваш выбор, мистер Сальваторе, кем вы хотите быть после того, как я помогу вам выбраться из этого затруднительного положения.

Он удобно устроился на стуле и широко раскинул руки, звякнув наручниками.

— Быть может, после всего этого вы поймете, что вам не нужно выбирать между одним или другим. Подобно доктору Джекилу и мистеру Хайду, мы можем претендовать на обе стороны.

(примечание: Доктор Генри Джекил и его альтернативная личность, мистер Эдвард Хайд являются центральными персонажами Роберта Льюиса Стивенсона «Странное дело доктора Джекила и мистера Хайда»).

— И посмотрите, как это обернулось для него, — парировала я.

Улыбка Данте была ленивой и злобной, он поглаживал концом одного пальца свою нижнюю губу взад и вперед, как гипнотический маятник.

— Вот это будет игра.

— Игра?

— Обычно людей так легко развратить. Думаю, вы можете оказаться проблемой.

Меня охватили гнев и легкая тошнота. Я не была продажной. Я могла признать, что во мне много плохого. Когда меня обижали, у меня становился злобный характер, и я держала обиду до скончания веков, у меня не было таланта заводить друзей, и я не умела принимать критику или поддразнивания.

Но я знала, что хорошо, а что нет.

— Я не играю, мистер Сальваторе, — сообщила я ему, мои слова звякнули о металлический стол, как кубики льда, когда я встала и собрала свои вещи. — Это дело не против вас. Я знаю, что вы провели большую часть своей жизни на вершине пищевой цепочки, но нет более крупного хищника, чем правительство Соединенных Штатов. Они и раньше тратили миллионы на расследование и судебное преследование по делам мафии, и не сомневаюсь, что они сделают это снова. Так почему бы вам не перестать сосредотачиваться на мне и не начать думать о том, как вы собираешься обмануть судью и присяжных, заставив их поверить, что вы меньше, чем злодей.

Он хранил молчание, его чернильные глаза были внимательными и бездонными, --">