Ethel Snowden - Through Bolshevik Russia

быстрый ответ на идеальном английском, к которому мы привыкли: «это не последняя мода, а последняя экономика. Носки расходуют меньше шерсти, чем чулки».

Считается, что носить носки или чулки – это само по себе уже удача. У большинства людей нет ни того, ни другого. Эта форма экономии, нормальная в жаркую летнюю погоду, но страшная для тяжелой русской зимы.

Когда размышляешь о том, что полученная в дар пара чулок вызывает восхищенную радость у нежной и гордой русской девушки, что моток ниток подобен сокровищу для матери молодой семьи, о том, какой комфорт приносит старая фланелевая ночная рубашка больной женщине, умирающей от слабости и недостатка питания, о счастье, которое доставляет подарок в виде куска мыла, тогда споры политических теоретиков, особенно в тех странах, которым такие страдания и не снились, кажутся чудовищными и жестокими, и особенно из-за того, что они уводят общественное сознание от непосредственной помощи и заботы.

Глава 2 То, как мы это планировали

Еще не родился тот индивид, который был бы совершенно прав. Даже образованному и культурному человеку трудно при разных обстоятельствах не проявлять своих пристрастий. Предубеждение будет последним исчезнувшим пороком, а терпимость последней добродетелью, которая проявится у большинства людских созданий. Лучшее, что могли сделать члены Британской делегации, - это договорились о том, что каждый из нас сделает серьезную и искреннюю попытку склонить свой разум к честному рассмотрению и размышлению о великом эксперименте, с которым нам вскоре предстояло столкнуться.

Мы знали, что едем в страну, радикально отличающуюся от всех европейских стран, которые мы посещали. Мы знали, что там наверняка произошли серьезные и страшные события. Хотя мы и не обращали внимания на большинство зверских историй из газет, любящих сенсации, мы понимали, что, война - это не просто игра, а революция – это не пикник, и потому ужасные вещи должны были случиться. У нас были четкие взгляды на основные принципы, воплощенные в различных Коммунистических манифестах, которые время от времени таинственным образом проникали в нашу страну. Но мы были твердо убеждены, что все, что мы увидим в России - хорошее, плохое, незначительное, - все это сфера ответственности самих русских и становится нашим делом только тогда, когда это пытаются навязать Великобритании, невзирая на жизненно важные различия между нашими странами.

Во время прекрасного морского путешествия из Стокгольма в Ревель мы обсуждали друг с другом возможности нашей экскурсии. Наше маленькое шведское суденышко прижималось к берегам Финляндии, чтобы избежать многих тысяч мин, которые, по слухам, были выпущены в море между Швецией и Эстонией, и красота многочисленных лесных островов, среди которых мы пробирались, поглощала большую часть нашего интереса, пока мы не достигли открытого моря.

«Интересно, дадут ли нам полную свободу действий?» - бормотал один из нас. «Что нам делать, осознав себя «туристической компанией Кука» или же подобием «Королевской Семьи?»

Одни из нас были совершенно уверены, что, вследствие того, что мы будем гостями Правительства, нам будет позволено ходить, куда мы захотим, и делать то, что нам заблагорассудится. Другие считали, что нам покажут так же мало, как показывают Королевской семье, когда она совершает экскурсию среди людей. Третья группа приветствовала идею проведения совместных вечеров из-за языковых трудностей. Четвертая высказывала мнение, что мы должны потребовать наши паспорта и немедленно вернуться домой, если нас подвергнут какому-либо ограничению. И, в конце концов, было решено, что мы просто подождем и посмотрим.

После тридцати часов приятного плавания, четыре из которых мы пробыли в открытом море, мы прибыли в гавань Ревеля вечером, как раз в то время, когда последние лучи заходящего солнца озаряют позолоченные купола церквей. Город и гавань казались причудливыми и изящными в тускнеющем вечернем свете. Послышались голоса сорока-пятидесяти эстонских Социалистов, встречавших нас, и, странным образом, совершенно пропала всякая усталость. Эти милые друзья были представителями всех различных Социалистических секций Ревеля - Левых, Правых и Центристских, в то время они довольно холодно взаимодействовали друг с другом, но смогли объединится в теплом отношении к нам. Перед отъездом из города мы ужинали с Правыми, --">