Марк О’Коннелл - Искусственный интеллект и будущее человечества

исчерпывающему набору телесных форм и функций, совершенствуя и укрепляя физические и интеллектуальные способности, делая их выше, чем у любого человека в истории». Мы больше не будем довольствоваться ограничениями своих физических, интеллектуальных и эмоциональных способностей, сохранившихся от углеродных жизненных форм.

Это «Письмо к Матери-Природе» было самым ярким и провокационным заявлением о трансгуманистических принципах из тех, с которыми я сталкивался, его эпистолярная самонадеянность затронула во мне что-то весьма важное, сделав это движение таким необычным и убедительным для меня. Такие прямолинейность и дерзость подтолкнули гуманизм эпохи Просвещения к радикальным крайностям, которые грозили уничтожить движение полностью. Я словно ощущал некоторый аромат безумия всей этой истории – такого безумия, которое отражало нечто основополагающее об истоках всего. Как я узнал, письмо было работой человека, широко известного в профессиональных кругах, – Макса Мора – оксфордского философа, одной из ключевых фигур трансгуманистического движения.

Не было никого, как я понял, кто бы принял канонический вариант трансгуманизма, но чем больше я читал о нем и чем больше узнавал его последователей, тем больше понимал, что трансгуманизм основан на механистическом взгляде на человеческую жизнь: человеческие существа – это устройства, и наш долг и наша судьба – стать лучшими версиями себя: более эффективными, более мощными, более полезными.

Мне бы хотелось понять, что значит думать о себе и, в более широком смысле, о человеческом виде в таких инструменталистских терминах. И мне бы хотелось узнать более специфические моменты: например, как можно стать киборгом, как можно загрузить свой разум в компьютер или какое-то другое устройство, чтобы существовать вечно в виде кода. Я хотел бы узнать, что означает подумать о себе как о ни больше ни меньше сложном информационном паттерне, как о коде; что роботы могут рассказать нам о понимании самих себя и об устройстве нашего тела; что оправдается с большей долей вероятности надежда на искусственный интеллект или уничтожение человечества. Я хотел бы узнать, каково это – иметь веру в технологию, достаточную, чтобы не сомневаться в перспективе собственного бессмертия. Я хотел бы узнать, что значит быть машиной или думать о себе как о таковой.

И, уверяю вас, на своем пути я пришел к некоторым ответам на поставленные выше вопросы. Но, должен сказать, в процессе расследования «что значит быть машиной» я оказался сбит с толку гораздо больше, чем когда пытался понять, что значит быть человеком. Поэтому более целеустремленных читателей следует предупредить, что данная книга – настолько же исследование всей этой неясности, насколько и анализ полученных знаний.

В широком смысле трансгуманизм – это освободительное движение, выступающее ничуть не меньше, чем за полное освобождение от самой биологии. Есть другой взгляд на этот счет: равнозначная противоположная интерпретация, которая заключается в том, что такое кажущееся освобождение в действительности есть не что иное, как окончательное и полное порабощение технологиями. По мере погружения в тему мы будем брать во внимание обе стороны этой дихотомии.

Несмотря на крайности некоторых целей трансгуманизма – например, слияние технологии и тела или загрузка разума в машину – вышеупомянутая дихотомия, как мне кажется, выражает нечто основополагающее о нашем времени, в котором мы систематически наблюдаем, как технологии меняют все к лучшему, и признаем, что приложения, или платформы, или устройства делают мир немного удобнее. Если у нас есть надежда на будущее, если мы думаем, что у нас есть будущее, то это во многом основывается на том, чего мы можем добиться с помощью наших машин. В этом смысле трансгуманизм – это усиление существующей тенденции, уже присущей большей части того, что мы называем массовой культурой, в том, что мы вполне можем с таким же успехом назвать капитализмом.

Неизбежная реальность вышеупомянутого момента в истории заключается в том, что мы с нашими технологиями возглавляем огромный проект по уничтожению, беспрецедентному разрушению мира – мира, который мы вдруг стали считать своим. Планета, как нам говорят, входит в шестое массовое вымирание: еще одно грехопадение, еще одно изгнание. Кажется, слишком поздно в этом раздробленном мире говорить о будущем.

Таким образом, к --">