Святослав Рябов - Автостопом к миллиону

она догадалась, что будет делать Артур? Как поняла, что нужно открыть раму, чтобы кирпичи не побили стекло, и унести Добрика из кроватки, стоявшей рядом с окном? Как?! Для меня до сих пор загадка. Они не раз ссорились у меня на глазах, бывало так, что Артур распускал руки, — тогда я начинал плакать и бежал прятаться под стол в надежде, что скоро всё закончится: пятилетний мальчик никак не мог повлиять на действия взрослого мужика. Всё, что мне тогда оставалось, — это желать поскорее вырасти, чтобы защищать маму.

А повзрослеть мне и так пришлось быстро: мама с утра до вечера пропадала на заработках. Она бралась за всё, что удавалось найти в объявлениях, — сказывалось тяжелое перестроечное время с его дефицитом средств и предложений о трудоустройстве. Играло роль и то, что она содержала семью с тринадцати лет, когда слегла бабушка. Привыкшая с детства к самостоятельности, в вопросе воспитания мама не церемонилась: я для нее с пеленок был взрослым мальчиком, с которым разговаривать нужно соответствующим образом. Например, когда мне исполнилось пять лет, мама показала, как пользоваться спичками и зажигать плиту, чтобы в ее отсутствие я мог разогреть себе еду и не устроить при этом пожара.

— Вот, смотри, видишь, тут бочок такой шершавый? Берешь спичку, вот этой коричневой головкой прижимаешь ее к шершавому… и от себя слегка! Оп! Горит! — учила мама. — На, пробуй!

Огненный шарик весело затрепетал на кончике спички после того, как я извел половину коробка.

— Ой, мам, горит! — я испуганно дернул рукой.

— Горит, да. А теперь поворачивай вот эту ручку… Давай, давай! Тебе газ включить нужно.

Из-под шляпы конфорки что-то зашипело. Потянуло газом.

— Подноси огонь вон к тем маленьким дырочкам. Давай!

Я понес огонек к конфорке. Синее пламя резко выбилось вверх и затрепыхалось цветком.

— Ваай! — вскрикнул я и отдернул руку.

— Не бойся, теперь подуй на спичку и положи вооон в ту банку.

Я пофукал — спичка погасла. Я аккуратно сунул дымящуюся палочку в банку к остальным огаркам.

— Молодец! Огонь зажег, пошел за кастрюлей в холодильник. Кастрюлю ставишь на газ, разогреваешь и выключаешь плиту. Пробуй.

Я полез в холодильник. Кастрюля высилась горой посреди полки.

— Давай, бери, не размораживай холодильник, — поторопила мама.

Я обнял небольшую кастрюлю ладонями и потянул на себя. Сопя, дотащил до плиты и водрузил на синюю розочку газа.

Через несколько минут в кастрюле забулькало.

— Выключай, — скомандовала мама.

Я взялся за ручку. Чик — огонь исчез.

— Внимательно тут: хорошо закрывай, если оставить газ открытым, можно отравиться, а если зажечь спичку, когда сильно пахнет газом, он взорвется, и будет пожар.

Я попробовал повернуть ручку сильнее, чтобы убедиться, что полностью закрыл газ.

— Вот, всё. Теперь я могу быть спокойна, — мама довольно улыбнулась. — Урок окончен, все свободны!

Мама всегда и всё объясняла на практике. Иногда ее уроки выглядели сурово, но зато очень эффективно. Был случай, когда всё в те же пять лет я пришел домой и заявил, что хочу попробовать сигареты.

— Тааак, — мама заинтересованно посмотрела на меня.

— Я видел, как дядя Дима курит.

— Предположим.

— Так все взрослые делают. Я тоже хочу. Я же взрослый.

Мама усмехнулась:

— Хочешь попробовать?

Я утвердительно кивнул.

— Погоди минутку.

И вышла из дома. Через пару минут она вернулась с сигаретой.

— Держи.

Я не поверил.

— Держи, говорю, сейчас курить будем, — она села напротив меня и с любопытством стала наблюдать.

Я двумя пальцами взял сигарету, принюхался к необычному запаху табака и бумаги, перехватил сигарету посередине, как это делал сосед дядя Дима, и приложил ее к губам. Мама прыснула:

— Не, не, так дело не пойдет!

И потянулась за спичками. Ловко прикурив, она протянула сигарету мне. Я сложил губы трубочкой, обхватил ими фильтр и посмотрел на маму. Она показалась мне очень серьезной. Тогда я быстро втянул едкий дым в себя. В секунду легкие как будто парализовало, дышать стало нечем, и я закашлялся.

— Фуууу, фууу! — Я побежал в ванную, включил воду, высунул язык и стал тщательно его отмывать. Потом почистил зубы. Тер рот щеткой до тех пор, пока мне не показалось, что отвратительный запах смылся.

— Ну как? — заглянула мама.

— Никогда в жизни эту гадость в рот не возьму!

— Ну и правильно.

--">