Даниэль Мусеевич Клугер - Гении сыска. Этюд в биографических тонах

не очень уверенно. Но тут сам Хитчен передал ему целую воровскую империю! О какой преданности можно говорить, когда речь идёт о власти и богатстве?!

Спустя короткое время все связи Хитчена сосредоточились в руках его протеже, а вице-маршалу оставалось лишь то скромное жалованье, которое выплачивали городские власти. Он скрипел зубами от ярости, лелеял планы отмщения, но пока что всё было тщетно. Ни денег, ни власти, ни влияния у вице-маршала в почётной отставке не оставалось.

В апреле 1714 года фортуна, кажется, улыбнулась Чарльзу Хитчену. Ему позволили вернуться к активной деятельности в качестве «воролова»: в связи с окончанием Войны за испанское наследство, в Лондоне появилось великое множество бывших солдат и моряков, занявшихся кражами и разбоем. Тут уж властям стало не до мелких грешков опытных «вороловов».

Первым делом Хитчен попытался вернуть своё влияние на воров, отошедших к Уайльду. Не тут-то было! Уголовный мир почти весь безоговорочно признавал верховенство Уайльда и порывать с «генералом» не рисковал. Никто не желал заполучить напротив своего имени в приходно-расходной книге Джонатана Уайльда уже знаменитый двойной крест. Тогда Хитчен опубликовал памфлет (анонимно, но что такое анонимность в том мире?). Памфлет обвинял Уайльда в том, что именно он является организатором всех преступлений, совершаемых в британской столице.

Разумеется, живущему в стеклянном доме не стоит бросаться камнями.

Стоило появиться антиуайльдовскому памфлету, как тотчас появился памфлет антихитченовский. В этом сочинении о Чарльзе Хитчене говорилось, что вицемаршал является регулярным посетителем так называемых «домов Молли».

В тогдашней Британии так назывались специализированные бордели или особые потайные комнаты в тавернах, предназначенные для обслуживания гомосексуалистов. Хозяева таких домов и назвались «Молли», а их дома (и комнаты), соответственно, «домами Молли». «Молли» носили женскую одежду, пользовались женской косметикой и отзывались на женские имена. Существовали и особые ритуалы для посетителей — они представляли собой пародию на бракосочетание и даже имитацию родов. Вот такие дома и посещал вице-маршал Чарльз Хитчен и в таких ролевых играх участвовал — по утверждению анонимного источника.

Памфлет не был подписан, но Хитчен сразу узнал направляющую руку: Джонатан Уайльд продемонстрировал своё умение пользоваться компроматом и бить без промаха.

Хитчен испугался не на шутку. Он не сомневался, что Джонатан Уайльд легко представит в распоряжение судебных властей показания пары-тройки ярко накрашенных «Молли» и их подопечных, и тогда для вице-маршала настанут тяжёлые времена: в британском уголовном законодательстве XVIII века гомосексуализм был уголовно наказуемым деянием и обвиняемого могло ожидать суровое наказание, вплоть до смертной казни. Пришлось вице-маршалу немедленно оставить «генерала» в покое, довольствуясь поборами с проституток и мелких торговцев, находившихся вне поля зрения Джонатана Уайльда. Война двух полководцев закончилась, маршал проиграл генералу.

В апреле 1727 года Хитчен был арестован. Правда, вице-маршалу не предъявляли обвинений в организации краж или побегов из тюрьмы. Вспомнился ли памфлет, обвинявший Чарльза Хитчена в мужеложстве, или появились новые доносы на него, но случилось то, чего он панически боялся. Ему предъявили обвинения по этим двум пунктам: «мужеложство» и «склонение к мужеложству». Первое обвинение как раз и грозило смертной казнью. К счастью, суду его доказать не удалось. Доказано было лишь второе обвинение, по которому Чарльза Хитчена приговорили к штрафу и тюремному заключению. Хлопотами преданной жены его освободили раньше положенного срока — в том же 1727 году, в ноябре. Но звезда Хитчена уже закатилась навсегда и более взойти не могла. Бывший вице-маршал, патрон и соперник «генерала вороловов», вышел из тюрьмы больной, страдавший от последствий многочисленных побоев и издевательств. Он скончался через два или три месяца после освобождения. Его самоотверженная вдова осталась без средств к существованию и вынуждена была обратиться за помощью в городской совет. Там ей от щедрот выделили пенсию в размере 20 фунтов в год.

Так проходит мирская слава, так приходит мирская слава

Покончив с главным соперником, Уайльд продолжал подминать под себя лондонских уголовников, выдавая --">