Юлия Игоревна Андреева - Букет незабудок

монетки, желтые и серебряные. И вдруг… целых семь новеньких блестящих рублей – основ, составляющих премию Андрея Белого рядом с обесцененной мелочью!..

Луна потянулась к воде, невольно делая ее волшебной, и… серебряные рубли на дне чаши фонтана, превращенные вдруг в величайшие талисманы удачи, вожделенный амулет литераторов и… Ну, хоть кто-нибудь…

Волшебная монета, безусловно, принесет своему владельцу удачу. Ну же…

Ночью у фонтана просто никого не было. А я?.. Я смотрела на танцующую в облаках Луну, стремясь поймать на фотокамеру ее изящные па.

Ах, какая Луна… какая Луна! Не уходи, побудь еще немного, капельку… Стой так, повернись в профиль, посмотри на меня. Не двигайся. Замри. Хорошо. Ничего не меняй. Не двигайся. Так и стой. Сейчас сама подойду…

– Много у вас тонет отдыхающих?

– Сейчас нет. Не сезон.

– Сезон утопленников?!

В чаше фонтана продолжали лежать в ожидании своего часа будущие премии Андрея Белого. К ним бы еще по бутылке водки да яблоку – и полный комплект. Но время еще не наступило.

Тем не менее, на дне чаши творилась тихая светлая магия, сходная с волшебством писателя или поэта. Но если литератор способен измыслить множество пригодных для жизни, подвигов и любви миров, в чаше всего-навсего вызревали будущие талисманы удачи.

Тук-тук, где-то в ближайших горах гномы-мастера ковали меч в камне, меч без имени, меч Руматы, лунный меч, меч Бастиона и самый, наверное, трудоемкий меч в зеркале. Непростое дело – ковать такой меч. Почему? А вы попробуйте ударить по зеркалу молотом? Попробовали? Вот именно.

– Вручили мне в 2005 году Меч Бастиона, смотрю я на него и понимаю, что это не меч, а геморрой. Потому что мне же его через границу везти, а объяснять что-то пограничникам, согласитесь, сложно, – начинает свой рассказ Далия Трускиновская, – Попросила Володихина дать к мечу какую-то официальную бумагу. «Нет проблем», – сказал Дима.

Мы встретились уже перед поездом. Открыла. Документ был составлен в стиле: «Мы, три пьяных гоблина, посовещались и решили…» – показывать такую справку погранцам – не вышло бы хуже. В общем, мне ничего другого не оставалось, как везти это дело контрабандой. В вагон я пришла пораньше, прислонила меч к стене и замаскировала его сверху курткой. Так что тот стоя пересек границу и въехал на территорию Латвии.

А дальше – я звоню моему воспитаннику молодому журналисту Игорю Мейдену, прошу, чтобы встретил и обязательно привез с собой фотокорреспондента. Меч Бастиона – не шутка, у кого еще в Латвии такой есть?

Смотрю в окошечко и вижу, действительно меня встречают Мейден и фотокор. Говорю Игорю, мол, лезь в вагон и вытаскивая мой тяжелый багаж. Вагон плацкартный, а в нем почему-то ехала целая орда маленьких шустрых бабушек, среди которых мы с Мейденом возвышались как два исполина. И вот Мейден вытаскивает мое имущество в проход, и просит: «Вы обнажите меч, выходя из вагона, чтобы фотограф мог вас запечатлеть.

А надо сказать, что в Москве мой приятель-ролевик Ратимир был этим мечом очень недоволен «как же так, меч должен в ножны полностью влезать, а у тебя там пространство». В общем, он дядька здоровый, богатырскими усилиями загнал меч в ножны по самую рукоять. А теперь представьте картину: узкий проход, татаро-монгольская орда бабушек, среди которых мы с Мейденом в четыре руки вытягиваем меч из ножен. Наконец меч выскакивает, но в это время я уже практически на лестнице на выходе из вагона, едва успеваю развернуться, и лечу с этим мечом на фотокора, словно легендарная Жанна д’Арк!

В заказе у гномов было еще несколько замысловатых мечей, но маленькие трудяги мужественно терпели все странности фантазии заказчиков, в перерывах покуривая сердоликовые трубочки и зачитываясь фэнтези. Последнее, по распространенному мнению, придавало сил. Хотя фантастика последних лет не только заполонила магазинные прилавки и многочисленные книжные развалы, она казалось, пропитала собой воздух, сделав его пьянящим. Волшебная эссенция просочилась в воду, пробилась сквозь твердь земную и небесную. Фантастикой дышали камни, фантастически поднимался вверх дым от трубок гномов, то и дело изгибаясь драконом, мудрым змеем, а то и вовсе вдруг представляясь букетом цветов или призрачными фигурами, в которых слабо угадывались ушедшие, но отчего-то постоянно возвращающиеся, бог знает, за какой надобностью, литераторы.

Вот, например знакомый профиль с лавровым венком --">