Людмила Васильевна Шапошникова - Тайна племени Голубых гор

едем, едем, — скороговоркой начал Венкатараман, но, заметив изумление в глазах Раджу, моментально вновь превратился в респектабельного секретаря Общества слуг Индии.

— До встречи на вокзале, — важно сказал он мне, но не удержался и подмигнул.

В долину Коимбатура (Коямпуттура) наш поезд пришел на рассвете. Багровое солнце поднималось над горной грядой на востоке. По обеим сторонам полотна тянулись пальмовые рощи, манговые заросли, рисовые поля, деревушки с красными черепичными крышами. Повсюду, насколько хватало глаз, то удаляясь к горизонту, то снова приближаясь, высились суровые, лишенные растительности горы. Каменные выходы коричневого цвета всех оттенков придавали горам причудливые и странные очертания. Оттуда, сверху, в долину стекал прозрачный, светлый воздух. И как-то неожиданно на северо-востоке за уступами и скалами вспыхнул синими красками горный хребет. Его призрачные очертания дрожали и расплывались в голубизне утреннего неба. Казалось, над долиной поднялся гигантский сине-голубой мираж.

— Что это? — спросила я Венкатарамана.

— Нилгири — Голубые горы.

Так вот какие эти горы! Там за их голубым миражом живет удивительное племя тода. И древние горы ревниво хранят его тайну.

Какая-то странная расплывающаяся тень легла на чистую акварель их синих вершин. И только через несколько мгновений я догадалась, что это дым. Дым из фабричных труб Коимбатура. Поползли унылые грязно-желтые корпуса знаменитых текстильных фабрик, прокопченные стены городских строений, приземистые бараки рабочих кварталов. В открытые окна нашего купе ворвался шум большого города. Голубые горы растворились где-то за горизонтом, и теперь повсюду тянулись здания-коробки и кривлялись пестрыми плакатами-рекламами своих стен.

Но вот город остался позади, и на горизонте снова выросли Голубые горы. Они приобретали все более четкие очертания. К сине-голубому цвету постепенно стали примешиваться зеленые тона. Потом голубизна так же неожиданно, как и появилась, исчезла, и поезд подошел к хребту Нилгири.

На маленькой станции Метапалаям, прижавшейся к подножию гор, мы пересели в «горный поезд». Его голубые небольшие вагончики своими широко вырезанными окнами напоминали трамваи. Игрушечный паровоз несколько раз свистнул и бодро застучал по рельсам мимо плантаций бананов и арековой пальмы. Через несколько миль начался подъем. В окна врывался пружинистый горный воздух, настоенный на аромате свежих лесных запахов. По отвесным каменным стенам ущелий сочилась прозрачная холодная вода. Дышалось легко и свободно. А там, где-то внизу, остался Мадрас с пыльными жаркими улицами и переулками, с чахлой травой, выжженной безжалостным солнцем, Мадрас, задыхающийся во влажной духоте, беспокойно мечущийся в поту безжалостных тропических ночей. Полотно железной дороги то взбиралось вверх, то вновь опускалось вниз. Паровоз усиленно пыхтел у края пропастей и ущелий, с которых скатывались горные реки и с шумом обрывались водопады. Он шел по рельсам, зажатым отвесными скалами, громко свистел в каменных тоннелях, сотрясал тонкие мостики, переброшенные через обрывы. Поезд останавливался у крошечных станций, прилепившихся у обрывов и каменных стен. А вокруг высились гигантские эвкалипты, уступая напору ветра скрипели заросли бамбука. Зажигались и гасли в лучах солнца алые крупные цветы «пламени лесов». Совсем близко к полотну подбегали обезьяны, корчили рожи и старались догнать поезд. Сделать это было не трудно, скорость не превышала трех-четырех миль в час. В нескольких местах дорогу пересекало шоссе. По узкой асфальтовой ленте время от времени проскакивали грузовики и автобусы. По обочине дороги устало брели плантационные кули, завернутые в грубошерстные одеяла. На склонах лощин и небольших долин были разбросаны чайные и кофейные плантации. Перед самым Утакамандом поезд врезался в облако, и пошел холодный, по-осеннему мелкий дождь. Пассажиры зябко ежились, а Венкатараман достал из чемодана аккуратно сложенный шерстяной китель и облачился в него.

— Когда я был молодым, — объяснил он мне, — я этого не делал.

Тропики кончились. Мы подъезжали к Утакаманду, расположенному на высоте 2200 метров над уровнем моря. Этот город — центр округа Нилгири. Сокращенно его называют Ути. Его слава «королевы горных курортов» началась еще в прошлом столетии. Утакаманд был долгое время типичным английским --">