Николай Семенович Лесков - Русские женщины и эмансипация

заявившей свою завидную способность к усвоению даров человеческой свободы. Мы видим, что в коренном отечестве американцев, в самой старой Англии, вопрос о признании полного гражданского равноправия женщин встречает несравненно менее сочувствия, чем в Соединенных Штатах Америки, и что гуманные статьи Милля и некоторых других писателей, ратовавших за права женщины в семье и обществе, прошли там, не произведя того глубокого и сильного впечатления, которое они должны были произвесть и которое произвели на многие отдельные личности, не имеющие чести принадлежать к англосаксонской расе.

Если к этим соображениям присоединить еще выводы статистики о числе жалоб, ежегодно приносимых английскими женщинами на жестокое обращение с ними их мужей, и не забывать упорного сопротивления Южных Штатов Северной Америки освобождению негров, где господин нередко безнаказанно попирает самые святые, семейные права невольников, то становится очевидным, что и англосаксонская, свободнейшая во всем мире раса, не свободна от упрека в некоторой склонности к жестокосердию; по крайней мере, ясно, что и она не лишена весьма чувствительного числа таких же представителей права сильного, какими славилось искони наше любезное отечество.

Так же неосновательно было бы объяснять либеральное направление американского общества в отношении женского вопроса особенным великодушием и просвещенностью нации. Мы только что имели случай напомнить, что та же самая раса, представители которой в Новом Свете готовы торжественно признать за женщиною человеческие права, вместо изобретенных тиранией мужского деспотизма женских прав, далеко не лишена достаточного числа представителей, способных угнетать жен в просвещенной столице свободной Англии и насиловать невольниц в американских плантациях. Такие явления совершенно несовместны с идеальным великодушием и просвещенностью общества, в котором они выражаются. Однако, несмотря на все это, Северная Америка все-таки первая страна, где мысль о способности женщин к полному гражданскому равноправию с мужчинами не считается сумасбродством и нелепостью.

Нельзя сомневаться, что эта вера в здравый смысл женщины не принесена первыми американскими колонистами с берегов прежнего своего отечества, старой Англии, ибо идея женского равноправия, развившаяся в Северной Америке, не господствовала на Британских островах в период наибольших выселений в Америку: стало быть, вера эта создалась и выросла у американцев на почве Нового Света. Следуя разумному закону, исключающему в жизни народов явления чисто случайные, беспричинные, непоследовательные и безусловные, нам кажется, всего прямее искать корень этой веры американцев в способности своих женщин в тех особенностях, при которых устраивалась и слагалась историческая жизнь новых поселенцев. Жизнь их с первого шага на американский материк поставила женщин совершенно не в те условия, в каких они находились в старом отечестве. Она призывала их ко множеству таких занятий, которые по условиям европейской жизни составляли всегдашнюю, исключительную привилегию мужчин. Такое деление труда, какое было весьма естественно в густонаселенной Великобритании, оказалось совершенно невозможным относительно малолюдной Америки. Дела было много — рук мало. Некогда было думать о делении труда по полам, закон необходимости указал на раздел его по способностям. Женщина стала делать все то, что она может сделать, а не то только, чем, по европейским понятиям, прилично заниматься ее полу. Таким образом, она, может быть сама того не замечая, скоро сделалась необходимым общественным деятелем, самостоятельно возвышающим уровень и домашнего, и общественного благосостояния. С умножением рабочих рук, с изменением других обстоятельств круг женской деятельности все раздвигался шире и шире: они являлись врачами, учеными, техниками, воспитателями, литераторами, благотворителями (не иллюзорными, каких мы видим в некоторых просвещенных странах, славящихся широкими натурами своих обитателей); и мужчинам не казалось это странностью, опасным нарушением гармонии общества, конечно, потому, что они уже прежде незаметно привыкли видеть своих женщин за теми занятиями, к которым они считали себя способными. Американцы были фактически убеждены в силе женского смысла и женских способностей, между тем как европейцы, рассматривающие своих женщин в узком кругу деятельности, --">