Журнал «Наш современник» - Наш современник 2007 № 02

но всё текучка, круговорот событий оттягивали нашу встречу. И вот, оставшись на какое-то время без работы и имея возможность свободного передвижения, решила отыскать своего бывшего соседа. К тому времени Раисы Васильевны уже не было. Прожив в нашем доме лет десять, она переехала к дочери в Новороссийск, но свой прах завещала тихорецкой земле, где покоится рядом с могилой своей матери. К сожалению, мы не знали о смерти Раисы Васильевны и поэтому проводить ее в последний путь не могли.

Вспоминаю, как шла на встречу с Юрием Поликарповичем, исполненная возвышенных чувств, но более всего страха: вдруг не узнает, вдруг не будет времени для разговора? Да и о чем ему, столичному литератору, со мной, неизвестной поэтессой, разговаривать? Юрий Поликарпович встретил меня с некоторой настороженностью. На этот раз он не показался мне огромных габаритов, и я даже не узнала его. Но глаза… мягкие и добрые карие глаза его Матери говорили, что я нашла того, кого искала. Все, кто видел Раису Васильевну, признают, что Юрий Поликарпович был очень похож на свою Мать.

Конечно же, Поэт не помнил, у кого четверть века назад останавливался, не помнил и меня, пухлощекую девчонку. Когда я заговорила о Матери, его взгляд заметно потеплел, он оживился и с жадностью начал впитывать каждое слово. Поскольку отец Юрия Поликарповича погиб во время войны и Поэт его не помнил, то Мать для Юрия Кузнецова была всем. Это единственно близкий человек, который был всегда рядом, который открывал этот мир, поддерживал в трудную минуту и окрылял. Юрий Поликарпович видел, как трудно было Матери поднимать детей, как переживала она за них, и поэтому он с таким теплом и заботой относился к Раисе Васильевне. Я думаю, он крайне редко вот так волновался при встрече с женщиной, как в тот час при нашей встрече с воспоминаниями об ушедшей Матери. Как сейчас вижу глаза, на которые упала влажная поволока, а в руках заметно дрожала извечная сигарета. Мне тогда показалось, что мой земляк много курит. Он прикуривал от недокуренной сигареты, и только выкурив подряд 2-3 сигареты, делал небольшой перерыв.

Самые сокровенные чувства к Матери Юрий Поликарпович выразил в стихотворении “Отпущение”. Размышляя о Матери, Поэт как бы прозревает, острее чувствует окружающее, и мир раскрывается с другой стороны.

…Я знал прекрасных матерей,

Но мать моя была прекрасней.

Я знал несчастных матерей,

Но мать моя была несчастней.

Еще в семнадцатом году,

В ее младенческие лета,

Ей нагадали на звезду,

Ей предрекли родить поэта.

…Повесив голову на грудь,

Я ощутил свой крест нательный.

Пора держать последний путь

На крест могильный, сопредельный.

На помощь волю я призвал,

Над прахом матери склонился.

— Прости! — и в лоб поцеловал…

И гроб в могилу опустился.

…Зияла огненная высь,

Вбирая холод подземельный.

Сошлись и снова разошлись

Могильный крест и крест нательный…

Конечно, Юрию Поликарповичу хотелось знать, как жила Раиса Васильевна в последние годы, как относились к ней соседи, хотя к ней нельзя было относиться плохо. Он погружался в свои воспоминания с тем рвением, в котором было природное животное начало, которое никак не состыковывалось с его внешней статичностью. И в этом я уловила что-то недосказанное, что нельзя выразить словами, но что очень беспокоило, мучило уже состоявшегося Поэта. Казалось, для него открытие этой далекой тайны — как решение третейского судьи: быть или не быть. И смысл того непрозвучавшего вопроса состоял в том, верила ли в него Мать как в поэта. Я не родственница, не соратник по перу, просто нейтральный человек, которому постороннее яснее видится, поэтому Юрию Поликарповичу так важно было, что я скажу по этому поводу. Настолько велика и жизненно необходима, как глоток воздуха, была для него вера Матери в его силы.

Я начала рассказывать Юрию Поликарповичу, что мама внутренне верила в поэтический дар сына, но он был для нее прежде всего ребенком, которому она в первую очередь желала, чтобы он был хорошим человеком, чтобы благополучно сложилась жизнь, семья, работа. Раиса Васильевна больше знала о сыне, чем люди, рассуждающие о нем, поэтому она уходила от разговоров. Мать относилась к сыну прежде всего как к человеку, а потом как к Поэту. Но, видимо, это затронуло Юрия Поликарповича, и он с жаром начал приводить примеры, когда люди не всегда ценили дар близких людей, считали их увлечения чудачеством, недостойным --">