Газета «День Литературы» - Газета День Литературы # 097 (2004 9)

иудео-американской "коалиции против террора".

Исраэль ШАМИР

(обратно)

Люба БАЛАГОВА Я МУСУЛЬМАНКА

1.

Я горечи своей не утаю —

Убийцы веру пачкают мою.

И вот при светлом имени Аллаха

В глазах людей я вижу тени страха.

Я мусульманка, мать, жена, сестра,

И скорбь в моей больной душе остра.

И плачу, плачу я до спазмов в горле,

Когда другая мать рыдает в горе.

Как не понять рыдающую мать?

Мне, матери, как можно не понять?!

"Убит, убит..." — несётся по планете,

"Убит, убит...", а это наши дети.

Не для смертей нелепых, не для бед

Мы их вели на этот белый свет.

Все тяготы житейские осилив,

Мы их под сердцем бережно носили.

И сердце разрывается, болит,

Когда я слышу страшное "убит".

О люди, я клянусь вам на Коране,

Убийцы — нет, они не мусульмане.

Их жизнь — не жизнь, сплошной кровавый бред,

Для них ислама нет, Аллаха нет.

2.

Я мусульманка. Мой Господь — Аллах,

Он ясный свет зажег в моих глазах.

А ты, ты веры не моей — другой,

Но я поговорить хочу с тобой.

Хотя, конечно, рассуждать о вере,

Как о любви, смешно по крайней мере.

Я мусульманка. Я дитя любви,

Ее восторг я чувствую в крови.

Люблю весь мир земной и неземной,

Тебя, с твоей религией иной,

И с языком, на горский не похожим,

Люблю погожим днем и непогожим.

Сегодня я зову тебя в свой дом,

Для гостя всё всегда найдется в нем.

Вот стол, вот паста — наш адыгский хлеб,

И взгляд наш подозрительный нелеп.

Зато так просто быть самим собою

В жилище, что наполнено любовью.

В моем саду деревья и цветы

Полны нерукотворной красоты.

Но вся бы эта прелесть пала в прах,

Когда б отвел любовь свою Аллах.

С его любовью жить и думать легче

И понимать, что мир велик и вечен.

Вот ребятишки забежали в дом,

Смотри, каким глаза горят огнем,

Огнем любви горят, огнем добра...

Как беззаботна детская пора!

Я о счастливых судьбах их мечтаю

И в этом на Аллаха уповаю.

Нет, тот не мусульманин, кто несет

Вражду и недоверие в народ.

Аллах — любовь. Кто думает не так,

Тот дьявол во плоти и людям — враг.

Твержу, твержу себе, как заклинанье:

— Убийцы — нет, они не мусульмане.

Я мусульманка, люди. Мой намаз

За светлый мир, за вас, за всех за нас.

Мой голос — он от сердца, от души,

О человек, молю,— не согреши.

Пусть между нами не проляжет бездна.

Аллах — любовь. Вражда всегда от беса.

Перевод с балкарского Игоря ЛЯПИНА

(обратно)

Владимир МУХАНОВ СЁСТРЫ

В то лето после неудачи на вступительных экзаменах я путешествовал по стране. В приемной комиссии мои рисунки имели некоторый успех, но живопись показалась недостаточно живой, и мечта об учебе в мастерских лучших художников должна была остаться пока лишь только мечтой. Ресурсы родителей и бойкость моего карандаша способствовали успешному продвижению по городам и весям тогда еще бескрайней страны. Еще и потому я не задерживался долго на одном месте, что, несмотря на самоочевидные успехи моей графики, холсты, хотя и имели безусловное сходство с изображаемым, однако, оставались вялыми, робкими и, как я не старался, скучными даже автору. Мне казалось, что я должен найти свой Таити, где этюды заиграют красками и солнцем, и я искал.

В августе я оказался в благословенной Бессарабии.

Миновав Днестр, мой возница получил щедрый гонорар, а я — ощущение аромата предстоящего.

Первый день тянулся однообразно-долго — пыльные пейзажи за окнами междугородних автобусов, грязные столовые с неизбежными мухами в компоте, недорогие плоды и сладкое вино, без труда добываемые у добродушных и неторопливых хозяек.

На утро следующего дня мы въехали в "Виноградную чашу". Она представляла собой долину, окруженную холмами, живописно покрытыми виноградниками и инспектировавшуюся анемичными пятнами низких облаков. Крепкие дома и хозяйственные постройки --">