Гюнтер Грасс , Гарри Тюрк , Райнер Мария Рильке , Анатолий Владимирович Софронов , Вячеслав Глебович Куприянов , Эрих Фрид , Иоганн Христиан Фридрих Гёльдерлин , Эдвард Рикардо Брейтуэйт , Фридрих Кристиан Делиус , Адельберт фон Шамиссо , Ян Костргун , Вацлав Гонс , Николае Лукэ , Иван Балабанов , Хедли Смит , Белькасем Аль-Бархуми , Питер Эбс , Флоренс Балл , Мейк Стивенс , Джон Таннер , Тони Кертис , Джилиан Кларк , Питер Финч , Ивен Гвин Уильямс , Тадеуш Шливяк , Дуэйн Ниатум , Рэй А. Янгбиэр , Джеральд Визенор , Саймон Ортис , Брайан Глеквилл , Гюнтер Бруно Фукс , Фолькер фон Тёрне , Ганс Магнус Энценсбергер , Петер Майвальд , Фло де Колонь , Эрих Арендт , Уве Бергер , Хайнц Калау - Весь свет 1981

ПУСТЬ НАВЕЧНО В НАШЕЙ КРОВИ

КРОВЬ ЕГО ТЕЧЕТ, ЗВЕНЯ!

В час, когда уснет природа,

Птица, зверь и человек,

Стих мой грубый, как колода,

Не подымет тяжких век.

Иглы трав буравят землю.

В небе — мутный лунный зрак.

Тьма и мрак весь мир объемлют,

Мир объемлет тьму и мрак.

В час, когда слепые тени

Пляшут в ветровой гульбе,

Как сквозь хаоса сплетенье,

Продираюсь я к тебе.

…Потускневшие портреты.

Тыщи лиц, имен, людей.

Как сыскать теперь приметы

Тех простых великих дней?

Где ты, клена лист зеленый,

Что глядел в симбирский дом,

Где, над книгами склоненный,

Гений занят был трудом?

Где ты, лампа в тихом доме,

Где была ему видна

Вся земля как на ладони

Из полночного окна?

…На незримом небосклоне —

Вдох родившегося дня…

Пусть навечно в нашей крови

Кровь твоя течет, звеня!

Знай же: не во имя культа —

Ради будущих времен

Высекает лик твой скульптор,

Чей резец уж раскален.

ПОЭМА, ПОЛНЫЙ ВПЕРЕД, —

НАПЕВ — КАК МОЛНИЯ БЬЕТ!

О ВЕЧНОМ ПОЮ ЧЕЛОВЕКЕ —

НЫНЕ, ПРИСНО, ВОВЕКИ.

РАССИЯЛАСЬ НАД ПЛАНЕТОЙ

СИНЬ, СИНЬ, СИНЬ.

СТАРЫЙ МИР,

ВО ИМЯ СВЕТА —

СГИНЬ,

СГИНЬ,

СГИНЬ!

* * *

ИСТОРИЯ РАСПАХНУТА —

Да, да, да, —

«Аврорушкой», «Авророю»

Навечно, навсегда!

Мир продажный, мир торгаший,

Потолкуем мы с тобой:

Все на битву с силой вражьей!

Кровососам — смертный бой!

Чтобы твой барыш растленный,

Пустомельство, мишура

Сотряслись по всей вселенной

Нашим дерзостным «Ура!»,

Ты мелодьей соловьиной

Охмуряешь простачков,

Но сочится яд змеиный

Из твоих пустых зрачков.

Товарищ, ты вон тех еще покличь —

Ведь скоро будет выступать

Ильич!

«От голодных и холодных,

Тех, кто вечно угнетен,

Мы орем мильоном глоток

Изо всех глубин времен

Всем — распутинскому сброду,

Своре шлюх, тузов, господ:

«Расступись! Даешь свободу!

Спину гнуть устал народ!»

Мы грядем лавиной грозной,

Путь тернист и каменист, —

Но взойдет рубинозвездный,

Засверкает коммунизм!»

* * *

Смеркалось. Лампа на крылечке светит.

Трепещет в мед упавший мотылек.

Хлеб, масло в круге золотистом.

Вечер венчают ваши песни.

Сколько лет

Минуло с той поры невозвратимой…

О, как вы были молоды тогда!

НАС ВЕНЧАЛИ НЕ В ЦЕРКВИ,

НЕ В ВЕНЦАХ, НЕ С СВЕЧАМИ;

НАМ НЕ ПЕЛИ НИ ГИМНОВ,

НИ ОБРЯДОВ ВЕНЧАЛЬНЫХ.

ВЕНЧАЛА НАС ПОЛНОЧЬ СРЕДЬ МРАЧНОГО БОРА!..

Ты начинал неторопливо: «БОГ

ВСЕСИЛЬНЫЙ, БОГ ЛЮБВИ».

Как вдохновенно

Звучала ария,

И ночь к ней припадала

Цветов нектаром, запахами трав.

Затем вы с Олей принимались петь

Дуэтом: «НЕЛЮДИМО НАШЕ МОРЕ».

Все выше брали, выше…

Благодать!

И чудилось,

Что песня Русь подъемлет

К счастливым и печальным берегам

Грядущей жизни…

НО ТУДА ВЫНОСЯТ ВОЛНЫ

ТОЛЬКО СИЛЬНОГО ДУШОЙ!..

СМЕЛО, БРАТЬЯ!

БУРЕЙ ПОЛНЫЙ,

ПРЯМ И КРЕПОК ПАРУС МОЙ!

Прохлада. На крылечке лампа светит.

Трепещет мотылек, упавший в мед.

И смутно звезды на клавиатуре

Мерцают…

Мама, мама, не грусти.

Сыграй мне наше русское, родное,

Давай припомним «Степь да степь кругом…»

О ямщике, в степи глухой замерзшем…

Жаль, Оленька уж больше не споет.

Так рано, господи, ушла, так рано…

Навеки…

Мама, милая, не плачь.

* * *

Той осенью дороги всей планеты,

Утопшие в пыли тысячелетий,

Подрагивали, как листы осин.

Земля качалась на весах Фемиды.

Все было

Как до сотворенья мира.

До нас.

До не родившихся на свет.

Еще окрест дымилась и алела

Кровавая чреда ужасных битв.

О, десять миллионов убиенных!

Десятикратно десять миллионов

Страдающих!..

Но молоху войны

Все было голодно, —

И тут на сцену

Истории

--">