Евгений Владимирович Сапожинский - Интеллигентность

постоянно передергиваем, в наших словах нет ни грамма правды. Культура — ложь.

Но на хрен мне нужен этот умняк, да и вам тоже? Женщины, эти долбаные суфражистки XIX века, нет, все началось еще в XVII веке — они, видите ли, полезли в политику. Пристрелить надо было десяток-другой, негуманно, конечно, но красота требует жертв. Вся эта несчастная Западная Европа опустила себя по самое некуда, дав женщинам избирательные права. Милые сударыни, ваше место на кухне. Сейчас модно поорать о том, что «Домострой», видите ли, иксня. А много ли из вас, орущих, читало «Домострой»? Козы, эта книга очень актуальна. Телка ты несчастная, знаешь ли ты, как квасить капусту? Конечно, нет. Она есть в магазине (капуста. Да и телка тоже). А в книге этой беспонтовой (это ты, непутевая, считаешь ее беспонтовой) содержится суть — суть, как вообще жить по некоторым правилам. Ты, конечно, считаешь, что правила — не для тебя, их придумали мужики, для которых все бабы — сво… Или скво…

Еще не надоело? Тогда продолжу. Я боюсь, что вы меня совсем неправильно поняли. Я не говорю об интеллигенции как о классе, или прослойке, или как там ее еще обзывают историки, философы и социологи. Я говорю об интеллигентности, которая может быть присуща и мыслящему. Бабы не любят не интеллигентов, а интеллигентных. Интеллигентный мужик с их точки зрения — нонсенс. Мужик должен быть мужиком. Я столько раз слышал подобные изречения, что у меня уже выработался рвотный рефлекс. Интеллигентность появилась раньше интеллигенции. Просто некогда она называлась куртуазностью. (Во чушь несет чувак! — наверняка подумали вы). Мне пришлось так напасть на данную категорию в начале главы потому, что слово «куртуазность» (да и «галантность») теперь употребляется нечасто, а слово «рыцарство» звучит как-то глупо. Короче, все беды от женщин. Ха-ха. Все беды не от женщин, а от отношения мужчин к женщинам. Мы до сих пор пытаемся погреметь мечом и латами, а у нас давно уже равноправие, что прискорбно. Но в этом еще не вся печаль. Если бы женщины, добившись равных с мужчинами прав, взяли на себя кроме того и мужские обязанности, тогда было бы не так плохо. Однако этого нет; женщины играют с нами в дурацкую игру — ждут, когда мы откроем перед ними дверь, подадим пальто — а после этого мы оказываемся в дураках: они ведь самостоятельны! И вроде как самодостаточны. Вот в том-то и дело, что вроде…

Ну вот, начал за здравие, кончил за упокой. Куртуазность, интеллигентность. Но кто — кто должен был срубить головы гидре суфражизма и не сделал этого?! Интеллигенты! А расхлебывают теперь это дерьмо интеллигентные… Да причем же тут фотография-то?! А вот причем. Как вы уже поняли, я правдолюбив. Наверное, даже чрезмерно. Прав был Фрейд или не прав, но, так или иначе, женщина является двигателем творчества, прямо или косвенно. Пусть не всегда. Но часто. Двигатель этот тащит нас явно не в ту сторону, в которую нам нужно. Теперь вся эта романтика, воспевание женщины, в том числе и в фотографии — вздор! Сказка для душевнобольных! Может быть, никуда нас этот двигатель на самом деле и не тянет, это только так кажется, сгорел мотор, катимся под горку! А что впереди?..

Фотография, что цифровая, что аналоговая — женщина. По крайней мере, лжет она так же.

Невесело, други мои, невесело. Что делать?

--">