Луи Арагон - О чем мечтают генералы

с патриотизмом своего собственного народа это меньшинство предпочтет те же средства. Впрочем, генерал Шассен не оставляет без внимания и эту проблему и замечает мимоходом:

«Следует подумать также о тотальной войне в тылу: она, пожалуй, выдвинет перед нами массу сложных проблем».

Ведь генерал прекрасно знает, что если тыл армии массового истребления окажется ненадежным, если массы начнут «философствовать», то может испортиться «волшебная машина», с помощью которой предполагается навсегда установить владычество, подобное тому, какое Гитлер мечтал установить только на одно тысячелетие.

Вглядитесь получше в черты человека, думающего, говорящего, пишущего все это. Он никого не напоминает вам? Правда, он требует, чтобы массовое убийство не предпринималось автоматически, чтобы оружие массового уничтожения точно соответствовало заданной цели, чтобы для приведения его в действие избирался наиболее подходящий момент, и т. д. И все-таки он, гражданин нашей страны, прикрывается званием, прославленным Клебером и Марсо, и готовит, намечает, оправдывает на страницах журнала, выходящего во Франции на французском языке,— массовое убийство, то есть не что иное, как «преступление» согласно международному кодексу, ратифицированному Францией и примененному с ее участием на Нюрнбергском международном процессе после второй мировой войны. Он оправдывает массовое убийство с высоты своего положения, а ведь он не имел бы его, если бы французский народ не наделил его властью.

Разве апология действия, квалифицируемого как «преступление», не карается законом, если преступление мыслится в международном масштабе, а его пропагандистом выступает генерал? Вполне вероятно, что пока его разглагольствования носят характер предположения, генералу Шассену будет дозволено в рамках «атлантического содружества», где французский патриотизм считается обычным национализмом, безнаказанно продолжать свою пропаганду войны, по сравнению с которой показалось бы детской игрой преступное кровопролитие второй мировой войны, а ведь за него поплатились жизнью гитлеры, геринги и геббельсы.

Вполне вероятно… Ибо при демократии, существующей в нашей стране, массы не больше распоряжаются правосудием, чем атомной бомбой. Но если когда-нибудь, к общему несчастью, мечты генерала Шассена перестанут быть только мечтами, если, следуя урокам, «извлеченным» из корейской и вьетнамской войны, а также из средневековых войн со всеми их волшебными превращениями, «рыцари» воплотят в жизнь идеи генерала, он может не сомневаться, что его соучастие в преступлении, его связь с непосредственными реализаторами преступления предстанут как неоспоримый факт. Я тоже имею право делать предположения и утверждаю, что если это произойдет, генерал Шассен и иже с ним будут судимы по законам, установленным для нацистских военных преступников.

Исходя из сущности ваших рассуждений, г-н генерал (ведь, кажется, так принято обращаться к вам?), вы найдете, конечно, как и я, что совет, который я хочу вам дать, более чем умерен: остерегайтесь, как бы ваши мечты не воплотились в жизнь, делайте все возможное, чтобы они остались мечтами, чтобы они не имели никакого отношения к завтрашнему дню. Потому что если завтра, на ваше горе и на горе народов, раздастся преступный сигнал и атомная бомба будет сброшена, вы не сможете отрицать, что теоретически обосновали необходимость ее применения; французский народ не поверит оправданиям: ваши статьи говорят сами за себя.

И не надейтесь, что на этот раз генералы, вроде вас, отделаются испугом и где-нибудь в тихом уголке будут спокойно ждать того дня, когда их пригласят возглавить новый вермахт. Не полагайтесь на судьбу Рамке и Шахта. Действие атомной бомбы нельзя сравнить с действием снарядов Фау-1 и Фау-2, да и судьба военных преступников не будет доверена на этот раз тем, кто однажды так плохо вершил правосудие. Кодекс Нюрнберга порожден конфликтом, до которого никому не пришло бы в голову его установить. Законы составляют сущность юриспруденции, но они подвергаются не менее чудовищным видоизменениям, чем войны.

Остерегайтесь, генерал, как бы ваши мечты не воплотились в жизнь. Не вздумайте осуществлять их. Иначе не найдется на земле убежища,— ни забытого богом уголка, ни крысиной норы, где вы и ваши сообщники по преступлению могли бы спастись, оградив себя законом от гнева народа: он один и --">