Юрий Игнатьевич Мухин - Народ без элиты

освободиться, выкупиться стремились лишь те, кто благодаря освоенной профессии был твёрдо уверен, что занимает надёжное место в обществе и не подвержен случайностям. Причём даже статус крепостного ничему не мешал, были крепостные и врачами, и юристами, и художниками, и музыкантами. У графа Шувалова был крепостной-миллионщик, имевший десятки своих судов на Балтике. Платил Шувалову оброк такой же, как и все его крепостные (20 рублей в год), и не думал выкупаться «на волю», пока его сын не влюбился в дочь прибалтийского барона. Согласитесь, что столь безумная идея – выдать дочь за крепостного – не прельщала барона, ведь сам барон мог своего крепостного даже повесить. Шувалов покочевряжился – жаль было терять объект для хвастовства перед другими дворянами, – но судовладельцу вольную дал.

Скажем, украинскому поэту Т.Г. Шевченко был смысл выкупиться у своего помещика Энгельгардта. К моменту выкупа стало ясно, что он хороший художник и проживёт самостоятельно. Но дворовым и крестьянам зачем нужна была вольная? Чтобы попасть под гнёт чиновников, живущих одним днём?

Рассуждая о крепостном праве, привычно вспоминают умалишённую Салтычиху, замучившую в пароксизме своей психической болезни десятки крепостных, но даже я долго не знал подробностей того, как безжалостно расправился над ней (и её пособниками) суд Екатерины II, когда преступление Салтычихи вскрылось. Сначала Салтычиха 11 лет сидела в подземной тюрьме без света и человеческого общения, а затем ещё 24 года (до конца жизни) в камере с окном, через которое её могли наблюдать желающие, – фактически закончила она жизнь экспонатом в зверинце. Пособники Салтычихи отправились на пожизненную каторгу.

За издевательства над крепостными помещиков «забривали» в солдаты, а за их убийство – приковывали к тачке в Сибири. И это для помещиков было ещё и не самым плохим концом.

У русского народа было понятие «пострадать за мир». Речь шла о ситуации, когда невозможно было привести в чувство помещика, а царские чиновники были на его стороне. И тогда крепостные этого помещика бросали жребий, и те крепостные, на кого жребий пал, шли и убивали помещика со всей его семьёй (чтобы дети потом крестьянам не мстили). Дом помещика сжигали, а сами убийцы шли и сдавались властям. Смертной казни не было, этим убийцам помещика назначали пожизненную каторгу, семьи осуждённых царь посылал в Сибирь за казённый счёт в места каторги (браки заключаются на небесах, и не царю их расторгать), чтобы семьи жили недалеко от каторжанина. И вот эти осуждённые убийцы и были «пострадавшими за мир». Соответственно, мир (община) собирал деньги и посылал их в Сибирь «пострадавшим за мир» до их смерти.

Теперь вернусь к книге Нордена «Некоронованные властители». Эта книга о династии немцев Фуггеров, историю которой в Германии можно было проследить на протяжении 500 лет. Началась династия с предприимчивого торговца тканями, затем Фуггеры стали мощнейшим кланом мировых банкиров и промышленников, владевших медными и серебряными производствами Европы. Фуггеры своими деньгами не только с выгодой финансировали тогдашние европейские войны, но и определили избрание Габсбургов в императоры. Разумеется, этих финансовых властителей награждали титулами, а сами Фуггеры приобретали в Германии многочисленные имения.

И вот меня заинтересовало описание того, какие отношения дворян и народа властвовали тогда в Европе. Вот несколько цитат:

«Так, они стали владельцами деревни Габлинген, замка Микхаузен – Швабмюнхен, замка и имения Оберндорф близ Райна на реке Лех. В 1533 году Раймупд Фуггер принимает присягу на верность от ставших его подданными жителей Оберндорфа; в соответствии с жалованной ему в Вене грамотой короля Фердинанда I он может теперь их судить, наказывать палками, лишать жизни, отправлять на виселицу».

«Как феодалы, Фуггеры применяли все формы эксплуатации – денежную и натуральную повинность и барщину; они использовали все полученные привилегии: сеньориальную судебную власть, право карать смертью, право ограничения личной свободы. В приходной книге Фуггеров за 1546 год записано, что общая сумма доходов от имений составила в этом году 27 395 гульденов».

Прервусь, чтобы подчеркнуть, во-первых, то, о чём русский дворянин и мечтать не мог, – немецкий феодал мог казнить своего крепостного! Мало того! Обратите внимание на дату. Это 1533, 1546 годы! А в России крепостного права ещё и в --">