Дмитрий Владимирович Бавильский - Музей воды. Венецианский дневник эпохи Твиттера

Как святой Иероним со святыми Христофором и Августином в Сан-Джованни Кризостомо

Но они несравнимы с мощью и обилием Тинторетто: в каждом втором храме вдруг вскипают его дистанционно управляемые атомные взрывы

Нарывы

Точки перехода

В Салюте

В Сан-Стае

В Сан-Поло

В Сан-Рокко

В Сан-Тровазо

В Сан-Касиано

В Сан-Джорджо Маджоре

В Сан-Пьетро ди Кастелло

В Санта-Мария Дзобениго

В Санта-Мария деи Кармини

В Санти-Джованни-э-Паоло

В Санто-Стефано

В Мадонна дель Орто

Постепенно Тинторетто входит в привычку

Даже «Тайной вечери» его в Венеции около десятка

Если не больше

Есть ведь еще Тьеполо-старший, который, кажется, никогда не потемнеет со своими призрачными небесами Есть ведь еще Тьеполо-младший, который, кажется, начал темнеть еще при собственной жизни, да так и не потемнел до конца

Лишь загорел на просторном венецианском солнце

Посмотрите на росписи Тьеполо-отца в Лабиа

Или Тьеполо-сына в Ка’Реццонико или в Сан-Поло: они все еще загустевают, да не могут никак загустеть

Совсем как отцовские небеса в Ла Пьета

Или его же потолки в Джезуати

Не говоря о постоянном вкрадчивом присутствии Себастьяно Риччи или горчичной горячности темноликих фигур Джамбатисты Пьяццетты

Или других «второстепенных представителей венецианской школы», коим лишь изредка удается дорваться до первых ролей —

Как разным представителям семейства Виварини

Как Пальма-старшему в Санта-Мария Формоза, где его «Святая Варвара» так же прекрасна и невесома, как тициановская «Богоматерь», возносимая во Фрари. Но не в центре, а сбоку

Хотя обычно Тициана в полутемных церквях не особенно видно

Лучше всего Тициан блистает в музеях, подсвеченный и выставленный, как драгоценность, выложенная на бархатную подушку

В Академии показывают последнюю его работу – как бы внутренне перегоревшую до состояния пепла

В ней Тициан точно предсказал судьбу своих церковных полотен, которых не осветить даже фонариком за €1,50

Тициан принадлежит другим, более поздним эпохам

Временам, когда фрески окончательно остались в прошлом, главным жанром стала станковая картина, которую можно укрыть в приватных пространствах спален и кабинетов

В палаццо Сальвиати

В палаццо Гарцони

В палаццо Грасси

В палаццо Гритти

В палаццо Гримани

В палаццо Гуссони-Гримани

В палаццо Манджили-Вальмарана

В палаццо Капелло-Малипьеро

В палаццо Франкетти-Кавалли

В палаццо Кверини-Стампалиа

В палаццо Беллони-Баттаджа

В палаццо Корнер-Спинелли

В палаццо Тревес де Бонфили

В палаццо Пизани-Гритти

В палаццо Моро-Лин

В палаццо Контарини даль Дзаффо

В палаццо дель Лука

И в палаццо Контарини дельи Скриньи

В палаццо Барбариго

В палаццо Бальби

В палаццо Дарио

В палаццо Лабиа

В палаццо Эмо-Дьедо

И в Каза Фавретто

И в Ка’Фоскарини

И в Ка’Фоскари

И в Ка’Пезаро

И в Ка’д’Оро

Город струится, бликует, ликует, самостираясь

Каналы наррации ткут полотно рассуждений, кружева одиноких прогулок

Постоянно утыкающихся в тупики очередного театрального закулисья

В полость средневековой кости

В пазухи вечного тыла

В пустынные кампо с сундуками церквей, похожих на корабельные доки

На вагоностроительные заводы или же на загоны железнодорожных депо

Ловец не человеков, но вечности, живопись влечет знатоков и зевак, как убийцу влечет преступление

Гете лукавого

Скучного Байрона

Грозного Вагнера, Диккенса подслеповатого Браунинга и Рёскина с женами

Слепнущего Моне без жены

Шляпу Муратова

Бумаги Джеймса и Джойса

Пруста с ореховыми крошками под ногами на стертых ступенях Сан-Марко

Дягилева в обнимку со Шмаковым

Бродского с сигаретой во рту

Вайля, опоздавшего в Скуола Гранде деи Кармини