Александр Андреевич Проханов - Свой — чужой

или иные Божественные принципы реализуются в жизни, они неизбежно встречают упорнейшее сопротивление.

С этой точки зрения ничего удивительного в октябрьских событиях нет. Это всего лишь очередное препятствие на пути русского возрождения. Но надо понимать, что в то же время это чрезвычайно серьезное предупреждение. Если мы не сделаем необходимых выводов, не сумеем переломить отрицательные тенденции в жизни российского общества, если не сумеем заставить себя вернуться на исторический путь развития и соединить прерванную после революции 1917 года связь времен, то тогда пролитая в октябре кровь окажется пролитой напрасно.

Что касается исхода тех событий, то мне он представляется не поражением народа, а своего рода победой, ибо было очень сложно предположить, что после невероятных испытаний, которые претерпел русский народ за последнее столетие, после глумления последних восьми лет «перестройки» найдется столько людей в Москве, которые придут к Белому Дому. Ведь их было очень много.

И это несмотря на то, что на противоположной стороне стояла сила и власть, многовековая традиция послушания которой столь свойственна русскому человеку. Несмотря на то, что противоположная сторона располагала средствами массовой информации, несмотря на то, что лидеры оппозиции не являлись привлекательными для массового сознания. То есть народ шел «за идею». Это, кстати, ускользает от многих аналитиков… На противоположной стороне все ясно. Туда шли за блага, «за власть». Там все было психологически комфортно. Здесь же — сплошной дискомфорт. Даже общего лидера, даже единого знамени не было. А люди шли. Значит, заряд духовной энергии в обществе на деле значительно выше, чем нам кажется.

Александр Проханов: После этой беды, когда кризис в России стал еще глубже, страшнее, когда общество стало еще более разделенным, власть имущие задумали ряд проектов — с тем, чтобы закрепить достигнутый уровень победы и затормозить сползание в окончательный хаос, гражданскую смуту, неповиновение и общерусскую катастрофу. Среди всех этих политических и культурно-идеологических проектов меня занимает один — о котором пока еще открыто не говорят, но начинают шептаться в кулуарах, в политических клубах, которые всегда считались традиционно республиканскими. А поговаривать начинают о реставрации монархии. Монархический проект рассматривается под разными углами, всплывают различные его контуры. Один, например, предполагает превращение нынешнего президента в патрона, в регента молодого цесаревича, который будет венчан на царство и станет Государем Российским. Другой проект предполагает прямое избрание царя, связанное с созывом собора — общерусского, всесословного… И это удивительно! Когда я был молодым человеком, мне казалось невозможным даже подумать о возрождении Православия. А мой друг (недавно рукоположенный в священнический сан) уже тогда говорил: «Все в руках Божиих. Возможно чудо. На тех руинах, на которых мы с тобой стоим (а мы стояли на руинах Новоиерусалимского монастыря), поверь, при нашей жизни будет восстановлена обитель. И, может быть, мы станем братьями в этой обители…»Я ему не верил, иронизировал, но действительно — чудеса совершились! И не только в церковной жизни. Восстановление монархии в России еще двадцать лет назад не обсуждалось вообще. Это была греза, мечта крохотной группы экстравагантных монархистов, которых можно было сыскать в отдельных православных кругах. В светской среде их вообще не было. А теперь греза стала по существу почти реальным политическим проектом, который может осуществиться даже нынешним летом. И вот что мне хотелось услышать от Вас. Я понимаю, что ортодоксальное православное сознание в идеале мыслит русский государственный институт в традиционной для России монархической форме: православная монархия. И не усеченная, конституционная — а самодержавная, связанная с мистикой Помазания на царство, освященная Церковью, Христом. Но не может ли случиться так, что сегодняшние проектировщики монархии заложат в нее по существу атеистический контекст? Тем более что сословий, которые в свое время вырабатывали, вынашивали, обеспечивали осуществление монархии, уже нет. Нет аристократии, с которой монархия выходила в свет, питалась ее соками, нет и дворянства, которым она затем поддерживалась через воинские институты. Каким же образом можно возродить монархию в нашем --">