Всеволод Александрович Ревич - «Мы вброшены в невероятность»

человечество, Землю, как колыбель творческих сил, оплодотворивших и древний Марс. Но дело не только в общей постановке проблемы, может быть, главное завоевание А. Толстого в том, что в фантастике наконец-то появились живые люди. На это обстоятельство практически обращали внимание все исследователи творчества А. Толстого, и благожелательные и недоброжелательные, но очень часто в оценке героев «Аэлиты» проявляется некоторая странность. Критиков «не устраивают» герои А. Толстого, им хочется, чтобы они были несколько другими, лучше, что ли. Например, их не устраивает душевная растерянность конструктора ракеты Лося или некоторая примитивность Гусева. Еще до войны Л. Жуков старался «улучшить» Лося:

«Читатель вправе думать, что инженер Лось еще и еще раз полетит на Марс. Эта волевая активность заражает читателя, пробуждает в нем здоровое стремление двигаться вперед и вперед».

Уж кто-кто, а Лось энергией похвастаться не может, и воспитать ее в читателях тоже. Но и такой солидный современный литературовед, как М. Чарный, выражает сожаление, что писатель построил сюжет романа так, а не иначе: вот если бы А. Толстой оставил Лося с Аэлитой, то этот образ получился бы более определенным, Лось бы скорее «разоблачил» себя.

Но не лучше ли нам принять героев романа такими, какими их изобразил автор? Они ведь вовсе не обязаны быть идеальными представителями земной цивилизации, и почему это надо «заставлять» автора отправлять в гости к марсианам лучших, сознательных интеллигентов или красноармейцев. Если бы они были лучшими и сознательными, то они и вели бы себя на Марсе по-другому, а тогда, может быть, и романа бы вовсе не было.

Для чего летит на Марс Мстислав Сергеевич Лось? В сущности, это романтическое бегство: тоска по погибшей жене, душевное смятение, даже разочарованность в жизни. В сумбурной, бессвязной предотлетной речи он говорит:

«…Не мне первому нужно было лететь. Не я первый должен проникнуть в небесную тайну. Что я найду там? — Забвение самого себя… Нет, товарищи, я — не гениальный строитель, не смельчак, не мечтатель, я — трус, я — беглец…»

Все эти настроения были значительно сильнее выражены в первом варианте «Аэлиты». Неврастенический, нерешительный Лось резко не похож на будущих традиционных космических капитанов — с лицами и сердцами, словно вытесанными из гранита. Почему у А. Толстого получился именно такой характер, нетрудно догадаться. Ведь «Аэлита», как уже говорилось, была написана в эмиграции, с которой писатель внутренне порвал, но находился-то он еще за рубежом.

С эмигрантскими настроениями А. Толстого связано и особое внимание к теме родины. Герои романа ни на секунду не забывают об оставленном на Земле, стремятся к ней всей душой. О Земле, о России они говорят только с волнением, и не сам ли автор стоит за восклицательными знаками?

«Влажный шар медленно поворачивался. Слезы мешали глядеть. Душа, плача от любви, летела навстречу голубовато-влажному столбу света. Родина человечества! Плоть жизни! Сердце мира!»

Вероятно, этими особенностями душевного состояния автора объясняется и та поразительная лирическая сила, которой пронизана любовь Аэлиты и Лося, любовь, преображающая этого раскисшего, размягченного человека. Вырвавшись из объятий Аэлиты, он берет маузер и уходит к Гусеву, к восставшим, к борьбе, хотя совсем недавно, поглощенный своими переживаниями, просил оставить его в покое со всякими революциями. Не сделай он этого, может быть, даже Аэлите, потерявшей голову от любви к землянину, пришло бы на ум, что ее избранник ни на что уже не пригоден, что и из него ушла навсегда та «свирепая и властная» любовь к жизни, о которой говорит в предсмертный час руководитель повстанцев Гор и которой так не хватает ему самому и всему Марсу.

Преображается и Аэлита, огонь очистительной любви так же ярко вспыхивает в этой одурманенной ложной мудростью весталке, как костры, зажженные русским красноармейцем Гусевым на площадях марсианской столицы, где они не загорались уже тысячу лет.

В книге скрыт какой-то секрет, плохо поддающийся грубоватому литературоведческому препарированию. Почему образ Аэлиты так поэтичен? Ведь автор не дал нам возможности проникнуть в ее душу, не поделился с нами ее мыслями. Мы смотрим на «Видимый в первый раз свет звезды» (так переводится ее имя с марсианского) все --">