А Фиксаж - Логика вынужденности обычаев выживания Северо-Запада (СИ)

представители высших слоев, отдаваясь новому хобби, что будет считаться наукой (уже общедоступной, не требующей знаний, а лишь страсть к собирательству - коллекционированию). Дали ей и имечко на свой наукообразный лад - ЭТНОГРАФИЯ.

Систематизировал и (не к ночи упомянутый) Миллер, но вопрос сохранения или хотя бы описания исчезающих обычаев тогда не стоял. И вот...

Резонность жалоб Терещенко (см. "Быт русского народа" изд. 1848 года в 4-х томах) о "борьбе" (?!) этнографов с... - именно так там буквально и написано "борьбе", а удивление, как и выше, мое - вот уж любопытно, а не доходило ли до случаев рукоприкладства к "носителям информации" - обычное дело для крепостного времени, коль речь, так ужо по тексту, читаем полностью: ...о "борьбе этнографов-собирателей" с "суеверными людьми", что /вот же паразиты!/ ...никак не соглашаются пересказать свои обычаи, да и не всегда можно положиться на верность передаваемых известий, занимающиеся переиначиванием и нарочитым указанием противоположного" - буквальное цитирование.

Неужели невдомек, что это глухое противостояние имело ту логическую подоплеку, что называлась "священный синод", т.е. инстанцию, которой всем попам, совершающим "тайну" исповеди, вменялось докладывать о крамоле, и в первую очередь - языческой? Изыскатели столкнулись и с такой трудностью, которую описали, как "чрезмерная разнообразность сведений об одном и том же предмете".

Не менее любопытно! Нарочно ли, случайно топили информацию (крамолу) среди информации (суевере), только ли человек природы способен ее различать?

"Отсутствие дисциплины русского народа, не предоставляет возможности найти сами признаки существования у этого племени какой-либо истории до призвания ими Рюрика, или связанных с тем временем общественных законов!" - исходил доказательствами очередной немец, из числа призванных Петром Первым для составления российской истории, когда носителей знаний о прежних временах, целыми общинами дожигали в срубах, обставляя это самосожжениями.

"Хождение в народ" ради сбора этнографического материала, стало модным совсем недавно, едва ли за сто лет до последующей (уже уничтожающей прежние быт и нравы), схожей с петровской, революции, столь основательно перетряхнувшей русский народ, что последующие поиски превращались в пустое дело. Но к этому времени осталось лишь единственное "слепое" географическое пятно, которое не было исхожено собирателями вдоль и поперек. Его никто так и не заметили. Северо-Западное пограничье (в той своей части, что коснулось Белоруссии), Латгальская возвышенность и прилегающие к ней болота. Места, куда устремились "староверы", избегая пресса Николая-Палкина (государя стремившегося к единообразию государства), что запретил хоронить их на кладбищах с писанием имен и занесением тех усопших в церковные книги.

/Речь о печальной памяти указе Николая Первого (об запрещении писаться староверам в "кладбищенских книгах") служил целью подрезать их корни, вынудил тех на новое перселение (речь о староверах Северо-Запада) и осесть средь латгалов. Латгалы никогда не веровали всерьез в "католического папу", рассматривая это чужое верование, как решение вопросов - кому платить десятину, и потому удивительно быстро переобулись в "староверы"./

По нашу сторону границы, до того указа, как-то уживались, соблюдали собственные обряды и обычаи, избежали "крепости" (крепостного права) или выкупились, вырвав из рабства всех родноверов, были "беЗпоповцами" (именно так - "без" и по сей день, не признав "беса" и в этом праве), ибо не желали иметь соглядая властей, платили двойной налог - "за веру", впитывали в себя все "толки", всех желающих веровать "собственным умом или по заветам предков", то есть, прикрываясь Христом, как щитом, были по большей части теми самыми язычниками, которых искали и не могли найти этнографы, являя всем гостям парадное - "старообрядие" и пряча "староверие". Повод не раскрываться был железный: "вы не мы", понимая это как "вы - немы". Немцы, да робичичи!

Следует понимать, что из себя представляло западное пограничье и люди, что на определенном отрезке стали зваться "порубежниками". Племенной котел, в котором, волей обстоятельств, перемешались русы, угры, фины, балтийские славяне (большей частью - латгалы). По Гумелеву этносы определяет география места. Здесь она сложилась самая, что ни есть, удивительная - словно черти воевали, а --">