Станислав Борисович Рассадин - Советская литература: Побежденные победители

Николай Корнеевич — 117

Чухонцев Олег Григорьевич — 23, 268, 270, 307

Чухрай Григорий Наумович — 261

Шагинян Мариэтта Сергеевна — 82

Шаламов Варлам Тихонович — 319-325

Шапир Максим Ильич — 323, 324

Шатров Михаил Филиппович — 232

Шварц Евгений Львович — 47, 48, 74, 77, 109, 111, 346

Шевцов Иван Михайлович — 332

Шекспир Уильям — 107, 125, 162, 192

Шеллинг Фридрих Вильгельм — 40

Шершеневич Вадим Габриэлевич — 20

Шиллер Иоганн Фридрих — 170

Шкловский Виктор Борисович — 67, 69, 165, 267, 277

Шмеман Александр Дмитриевич (о. Александр) — 270

Шолохов Михаил Александрович — 46–51, 53, 55, 58, 59, 86

Шостакович Дмитрий Дмитриевич — 71

Шпенглер Освальд — 132

Штейнер Рудольф — 13

Шубин Лев Алексеевич — 107, 193, 197, 198

Шукшин Василий Макарович — 305–307, 314

Щеглов Марк Александрович — 86

Элиот Томас Стернз — 239

Эткинд Ефим Григорьевич — 271

Эрдман Николай Робертович — 20, 68, 69, 74, 140, 182, 234

Эренбург Илья Григорьевич — 24, 44, 70, 76, 79, 80, 97, 114, 128–133 179, 221, 227, 228, 231, 235, 250

Эсхил — 16, 17, 22

Эфрон Ариадна Сергеевна — 176

Эфрон Сергей Яковлевич — 176

Юзовский Иосиф Ильич — 44

Юткевич Сергей Иосифович — 146

Яковлев Александр Николаевич — 103

Ясперс Карл — 307, 308

Яшин Александр Яковлевич — 233, 234, 300, 317

Примечания

1

Оговорка делается только для тех — немногих? — кому попадалась на глаза та книга. Прочим приношу извинения.

(обратно)

2

Горьковские оценки и предпочтения — особая тема, которую в рамках этой книги не развернуть. Тем не менее скажем, что, всецело поддерживая, например, Михаила Михайловича Зощенко (1894–1958) и тем являя прозорливость и вкус, Горький мог написать и такое: «О Зильбере. Вот увидите, этот чудотворец весьма далеко пойдет, — его фантастика уже и сейчас интереснее и тоньше Гоголевых подражаний Гофману».

Можно не комментировать, так как Зильбер — родовая фамилия Вениамина Каверина, автора популярнейшего романа Два капитана (1936–1944), мемуаров — содержательных, умных, но… Что ж, таков был горьковский пафос — пафос строителя новой, небывалой советской литературы.

(обратно)

3

На этот раз даже наверняка так. Предлагая в следующем письме похлопотать во МХАТе-втором насчет переделки Чевенгура в комедию (?), Горький увещевал: «Не сердитесь. Не горюйте…». Вспоминал пословицу: «Все минется, одна правда останется». И добавлял, как бы предвидя платоновскую реакцию: «Пока солнце взойдет — роса очи выест»? Не выест.

Впрочем, правда — неприятная — и в том, что впоследствии он будто сам усвоил резоны цензуры, с которой недавно всего лишь считался: «Пишете вы крепко и ярко, но этим еще более — в данном случае — подчеркивается и обнажается ирреальность содержания рассказа, а содержание граничит с мрачным бредом. Я думаю, что этот ваш рассказ едва ли может быть напечатан где-либо».

Тон неузнаваемо жесткий, а речь о рассказе Мусорный ветер (1934) — о концлагере, конечно, не коммунистическом, а фашистском, в котором ученого низводят и доводят до состояния «ветхого животного».

(обратно)

4

Подчеркнутые буквы выделены болдом (прим. верстальщика).

(обратно)

5

Опечатка, должно быть Вагинов (прим. верстальщика).

(обратно)
--">