Станислав Александрович Белковский - Сущность режима Путина

Там мы в парке нефтяной фонтан арендуем, да еще склад для алюминиевых чушек заграбастали. А то ведь, не ровен час, выскочит Капитолина на старости ума за какого-нибудь отморозка – деньги наши и плакали, ерш твою двадцать.

– А что девица, хороша ли собою?

– Да ты что, чудак, умом тронулся – Капитолину Ивановну не помнишь?! Ну, за пятьдесят ей, обрюзгшая маленько, поддать любит, матерится как извозчик – но это ж все для тебя без разницы! Главное – состояние какое, ты прикинь! Дворец вечного блаженства, парк, кареты, слуги, охранники, всякие прочие фраера. А чего не будет хватать – так мы тебе обеспечим. Ты только скажи: селедочка, пельмешки, огурчики, девочки, все такое. Нам главное – фонтан и склад. И ты справишься, мы точно знаем, мы в тебя верим.

Целых два раза отказывался наш герой от неравного брака. Но в конце концов – не устоял. Владимир Владимирыча и Капитолину Ивановну обвенчал священник домового храма – там же, в стародавнем ея дворце.

И вот теперь принужден он сидеть с ней за одним пиршественным столом. Он не может поднять на Капитолину Ивановну свои прямые глаза, потому что в глазах этих – страх и смущение. Которые никуда, совсем никуда не спрячешь.

Слава Богу, что брачный контракт всего на восемь лет подписал. Иногда, между горячей закуской и главным блюдом, прикрывает В.В. снотворные измученные веки и видит жизнь свою после конца. Как он, в лиловой рубашке поло за восемьсот долларов, заходит, небрежно и покачиваясь от средиземноморского ветра, в бар отеля «Негреско», что в распухшей от цветения Ницце, на Променад дез Англе. И сразу все девицы из самых престижных смотрят на него многозначительно и серьезно. И официанты начинают искать его повелительно-нежного взгляда. И даже пианист, играющей послесловие из «Порги и Бесс», замирает на секунду, чтоб получше разглядеть привилегированного туриста. Впереди – средиземноморский облегающий вечер, и никакой власти, и никаких обязательств. Вот оно – счастье наипростейшего человека.

А пока – принужден сидеть в заснеженном дворце, насупротив нежеланной жены, и давиться ее немодными драниками с курагой. А что поделаешь – за все в жизни нужно платить. И за будущее, и за прошлое. Нефтяной фонтан-то до сих пор у Ромы в аренде, а делится Рома исправно.

Нет, ну если вы подумали, что в такой семейной жизни – одно расстройство, то вы ошибаетесь, дорогой читатель. Наш герой уже и привык, и прикипел к Капитолине Ивановне. И если появляется он где-нибудь на важных скачках или в барочных залах для игры в мяч (без старой жены, разумеется), многие знатоки цокают языком и приговаривают: «Капитолина?! О, там состояние большое, один парк чего стоит! А конюшня! А псарня! А коллекция табакерок! Да, поздравляем, поздравляем с удачным выбором…»

И конечно, тайно ехидничают, собаки, намекают, что, мол, альфонс и сам по себе никуда не годится. Но понамекают-понамекают – и перестанут. В конце концов, приглашать их во Дворец вечного блаженства на Праздник новогоднего винограда или нет – это мне решать. А им – выслушивать принятое решение. На праздник же хотят попасть, мерзавцы, халявщики, – все.

Супруг, конечно же, не спит с Капитолиной Ивановной. Потому как она его совершенно не возбуждает – ну ни на йоту. А если приходится кое-когда исполнять супружеские обязанности, то тогда воображает себе наш герой лифтовую сцену из «Девяти с половиной недель» – и с большим трудом добивается ненужного результата.

Но не спит – не значит не ревнует. А то ведь у нашей старой пьющей бабы то и дело, откуда ни возьмись, поклонники появляются. Тут один прыщавый еврейский мальчик повадился было во Дворец ездить. Как ни зайду – он в Розовой гостиной чуть не на коленях у Капитолины сидит. Предлагал ей в какую-то Силиконовую долину (это где, кто-нибудь знает?) поехать – развеяться после наших снегов. И только еще не хватало, чтобы после пяти лет мучений Капитолина своего законного супруга на молоденького афериста променяла. Ведь если выкинут из Дворца раньше самого срочного срока – это какой же вселенский срам настанет! Это значит – забыть и про море, и про красавиц, и про бар «Негреско», где мы с компанией старых друзей должны собраться однажды, чтобы выпить – за День избавления – весь их чертов черносмородиновый «Пастис».

Нет, конечно, тяжелой жене своей В.В. ничего не сказал – потому что боялся даже покоробить ее. Но с дерзким мальчишкой – покончено. Рома с Валей постарались – подпоили его как-то в --">