Газета Завтра - Газета Завтра 10 (1214 2017)

вековечная русская бездна. Мы снова остановились перед стеной. Снова чаем модернизации и развития, чаем божественной справедливости и сказочной, идеальной мечты. Мы перестали строить заводы и создавать технологии, перестали совершать открытия, творить шедевры искусства. Забыли о небесах и небесных силах. Уткнулись в землю, выдавливая из неё нефть, железо, превращая их в золото, стяжая себе не Царствие небесное, а царство золотого тельца.

Русская история движется по таинственной синусоиде, где цветение сменяется упадком. Упадок переходит в катастрофу, в чёрную дыру русского времени, из которой вновь выбирается благодаря провидению, не бросающему русский народ в беде.

Аналог Февральской революции зреет в сегодняшней России. Либеральный слой наполнен яростными ненавистниками власти, умелыми политологами с подрывной психологией, язвительными публицистами и хулителями, изгрызающими под корень древо государства Российского.

Господь, вразуми президента. Господь, укроти разрушителей. Господь, озари народ.

Такие мысли посетили меня на станции Дно, где час стоял мой ночной псковский поезд, и о стены вагона бились глухие стоны исчезнувших поколений. А на устах у меня рождался стих:

Настольных книг лукавое коварство,

Винтовок сталь в кровавых кулаках.

Куда ж нам плыть? Плывёт за царством царство,

И Божий лик сияет в облаках.

(обратно)

Вопрос в лоб

Вопрос в лоб

Ахмад Хаж Али

9 марта 2017 0

В Женеве прошёл очередной раунд межсирийских переговоров.

"ЗАВТРА". Когда мы встречались в Астане, вы были оптимистично настроены; надеюсь, что этот оптимизм в вас сохранится. Вы не из тех, кто быстро сдаётся. Накануне встречи в Женеве возникли слухи о вашем уходе с поста и прекращении работы в этой миссии — надеюсь, это не так? Как бы вы могли сопоставить переговоры в Женеве и в Астане, пересекаются ли они? Стоит ли нам начать разговор о деталях "полевой работы" в Женеве, а о политических проблемах — в Астане? Как оцениваете проблемы и результаты переговоров в Астане? Что думаете о снижении уровня репрезентативности делегаций? Каким образом можно интегрировать оба процесса, чтобы выработать полезное решение?

Стаффан де МИСТУРА, специальный представитель Генерального секретаря ООН по Сирии. Вы задали как минимум три вопроса. Что касается первого. Я почти три года работаю в этой миссии и помню, что уже через месяц после моего назначения меня стали спрашивать, когда же я намерен уйти с поста. Думаю, что тема моего ухода из разряда психологического давления, которое должно заставить меня "моргнуть" — в ту или иную сторону, но я стараюсь сохранять хладнокровие. Гораздо в большей степени я теряю покой, когда вижу гуманитарные катастрофы — вот они вызывают во мне большую озабоченность. Так что в настоящий момент — нет, я не ухожу. Это вопрос, решение которого находится в компетенции Генерального секретаря ООН, моей жены и в моей тоже. Именно в такой последовательности, ну или почти в такой (смеётся).

Переговоры в Астане — очень позитивная инициатива. Уже состоялись второй и третий раунд переговоров в Астане, и мы надеемся, что их будет больше. Работа в ходе этих переговоров, их миссия предельно важны. Речь идёт о режиме прекращения огня. Спросите сирийцев! Они скажут, что это и есть самое главное — прекращение огня. Затем, конечно, можно вести переговоры.

Любые переговоры могут длиться два или три месяца, а возможно, и два года. Но без бомбардировок, без обстрелов — это ведь совсем другое дело! И это особая "хирургическая" задача переговоров Астане. Не политическая! Потому что здесь мы сталкиваемся с условиями, которые не могут решить три-четыре страны. Для этого необходима ООН, и у ООН есть на это мандат. Думаю, все это хорошо понимают.

Итак, переговоры в Астане затрагивают режим прекращения огня и меры по укреплению доверия, связанные с ним, в том числе, возможно, обеспечение доступа гуманитарной помощи, ряд инициатив, касающихся военнопленных. И это большая работа, вот почему мы хотим помочь переговорам в Астане, вот почему я направлял пять своих коллег, больших профессионалов, чтобы они их поддержали. У ООН семидесятилетний опыт в организации режимов прекращения огня, так что мы можем помочь.

Переговоры в Женеве — политический процесс. Это не значит, что у нас нет рабочей группы по гуманитарным вопросам или --">