Михаил Витальевич Ремизов - Русские и государство. Национальная идея до и после «крымской весны»

заметить, чего нет в перечне этих целей.

Нет задачи содействия национальному развитию русского народа. Возможно, это противоречит российскому стандарту политкорректности – как-то выделять один народ среди 180 и отдельно ставить задачи его развития. Но почему тогда, например, концепция государственной национальной политики Татарстана говорит о «необходимости всестороннего развития татарского народа и укрепления Республики Татарстан как исторически сложившейся формы его государственности»? Татар в Татарстане – чуть более половины. Почему мы не можем обеспечить русским в России по меньшей мере аналогичный статус и аналогичный режим благоприятствования? Или его «объединяющая роль» уже в прошлом?

Нет задачи поддержания этнокультурного и этнодемографического баланса, то есть задачи сохранения и воспроизводства России как страны с преобладанием русской культуры и русского населения. Вместо этого декларируется культивация «многообразия» и курс на прием инокультурных мигрантов (именно они нуждаются в адаптации и интеграции в первую очередь и составляют основную часть миграционного притока – порядка трех четвертей внешних мигрантов в РФ являются выходцами из Средней Азии). В совокупности это означает перспективу далеко идущей смены этнического состава населения страны.

Нет задачи поддержки русских за рубежом и содействия репатриации. В своей «крымской речи» президент впервые признал положение русских как крупнейшей разделенной нации в Европе. Но как раньше, так и по сей день этот кардинальный факт не учитывается государством ни де-юре, ни де-факто. Отчасти виной тому – нарочито широкое определение «соотечественника» в российском законодательстве (в частности, к категории «соотечественников за рубежом» по закону относятся «лица, состоявшие в гражданстве СССР, проживающие в государствах, входивших в состав СССР^[1]»). В итоге русские диаспоры за рубежом не являются адресатом государственной поддержки со стороны РФ; русские репатрианты не имеют никаких преимуществ в приобретении российского гражданства. Это в корне противоречит международному опыту «разделенных наций». Масштабные программы этнической репатриации и поддержки своих диаспор за рубежом, принятые в Германии, Израиле, Венгрии, Польше, Казахстане и ряде других стран, не стали ориентиром для Российской Федерации.

Одним словом, русские просто отсутствуют как звено национальной политики Российской Федерации. Получается, что отношение государства к национальным задачам русского народа строится отнюдь не по принципу «хотели как лучше, а получилось как всегда». «Как лучше» не очень-то и хотели. Сбой происходит не на уровне «сопротивления материала» или «эксцесса исполнителя», а на программном уровне, на уровне целеполагания. В этом разница между просто неэффективным и не-национальным государством.

Национальная революция или национальная эволюция?

Откуда этот парадокс? Я имею в виду очевидную для всех русскую этнокультурную доминанту страны при столь же очевидном дистанцировании от нее со стороны государства. Универсальный ответ на такие вопросы – история. На протяжении столетий русские строили государство, которое считали своим, но которое не являлось национальным по своей структуре.

«Своим» – поскольку объективно оно было формой существования нашего народа в истории и его уникальным адаптивным механизмом, позволившим племенному союзу, зародившемуся где-то на глубокой периферии ойкумены, на тяжелом фронтире с беспокойным кочевым Юго-Востоком, оказаться в первом ряду великих наций Нового времени сразу по целой совокупности показателей (культура, наука, демография, военное дело, даже экономика, не говоря уже о территории).

Не вполне национальным по структуре – тоже понятно почему. Государства европейского и неевропейского ареалов становились собственно национальными при переходе к современности, обществу модерна, когда, по выражению Бенедикта Андерсона, «наиболее универсальной легитимной ценностью в политической жизни» стало стремление «быть нацией»^[2]. Но у нас именно этот переход был связан со своеобразной формой советской идеократии, в которой необходимость «быть нацией» тоже учитывалась, но строго на основе известного ленинского принципа: «большая нация обязана пожертвовать своими интересами ради малых».

Современная нация – об этом пойдет речь в --">