Юрий Александрович Никитин - Знаем ли мы американскую фантастику?

"Терминатор", "Возвращение Джедая", "Супермен"…?

Затормаживая рост своей кинофантастики, уже открыли дорогу чужой. Видеомаг — это не телевизор. Там лопай что дают, а владелец видеомага выбирает сам. Не правда ли, звучит непривычно?

А тем временем на горизонте во весь зловещий рост встает другая опасность. Все чаще над нами проносятся чужие телеспутники. Несколько лет назад "Голос Америки" сообщил на русском языке: смотрите наши передачи на частоте 11,593 гигагерц, азимут 216 градусов к востоку от истинного севера, угол наклона антенны 21 градус, спутник находится на 7-м градусе восточной долготы. Возможно, этот спутник уже сгорел, но запущено еще несколько. Умельцы мастерят конверторы сантиметровых волн. Передачи, естественно, идут на английском. Яркие, развлекательные, умело скомпонованные. И человек садится за английский язык, потому что на родном языке порой идет такая муть, что смотреть тошно…

Конечно, проще всего запретить, но мы убедились на горьком опыте, что запрещения ведут к апатии, застою. Нужна контрпропаганда. Месяц тому я был по творческим делам в Польше, где польские товарищи лишь пожали плечами: "У нас покупай такую антенну, регистрируй и пользуйся". Кстати, в Польше даже телевизоры регистрируют, как было у нас двадцать лет назад. Теперь мы платим налог за пользование телевизором за все годы вперед еще при покупке. Говорят, это выгодно не только государству, но я нам. В Польше ни видеокассеты, ни телеантенны не подрывают устои. Поляки кровно заинтересованы в будущем своей страны, нации, государства. И как результат, Польша далеко обогнала нас в фантастике и по количеству (даже свой журнал издают!) и по качеству (один Лем чего стоит!).

Свято место пусто не бывает. Забери у человека в транспорте книгу, он начнет складывать цифры на талончике. Не издай детектив коммуниста — начнет глотать детективы антикоммуниста. Не дай советскую фантастику, отыщет чужую, отравленную. Языковой барьер? Энергичные люди одолевают его легко. А слабые да ленивые… Впрочем, хорошо ли терять энергичных, способных, неспокойных, а остаться с лодырями, которые жрут, что им дают, идут, куда их ведут, работают спустя рукава?

Когда я пришел в Московскую писательскую организацию, меня удивило, что московские фантасты состоят не в секции прозы, а в секции… детской литературы! Поколебавшись, я все же стал на учет к прозаикам. Странно слышать от таких людей жалобы в зажиме фантастики, если сами выбирают путь попроще. Скажем откровенно, при всей ее нужности детская литература все же не ставит таких сложных задач, как проза взрослых. Ни социальных, ни нравственных, ни политических. С детской трибуны не заговоришь об этих проблемах, а раскроешь рот, справедливо остановят: дети еще не поймут, им лучше о том, как Маша мыла раму!

Еще хуже положение с критикой. С завистью читаешь статьи, посвященные разбору большой литературы. Бывает, целый взвод крупнейших критиков ломает копья в спорах о творчестве одного-единственного писателя, даже о каком-то одном его романе! В то же время вне поля зрения остается огромнейшее поле литературы. Конечно, одна грядка бывает важнее целого поля чертополоха, но все же полностью игнорировать огромное поле — по меньшей мере безхозяйственно. Заметили же мы целинные земли?

Пусть на поле фантастики пока что растет не самая урожайная пшеница, но она растет. Однако критика на этом поле нет. Профессионального критика. Разрозненные статьи, заметки, информашки — не в счет. Написаны людьми случайными, содержат нелепейшие взгляды, дают чудовищные рецепты, приклеивают оскорбительные ярлыки. А если написаны не случайным человеком, то еще хуже. Но об этом чуть погодя. Да и написаны таким школьно-армейским языком, что немыслимо было бы приложить к любой дискуссии о простой прозе, пусть даже о героическом рабочем классе, идущем от одной трудовой победы к другой.

Когда мнения критиков большой литературы сталкиваются, как тщательно подбирают доводы, как избегают мало-мальски задеть оппонента! Ведь иначе не переубедишь, оскорбленный человек доводов не слышит, а цель критики переубедить противника, а вовсе не привесить оскорбительный ярлык.

Первая достаточно длительная дискуссия по фантастике прошла в "Литературной газете" в конце 1969-го — начале 1970 года. Уже тогда в фантастике, как и во всем обществе, наметился застой, и

--">