Александр Александрович Зиновьев - Распутье

году его активность в качестве публициста даже усилилась. Дело, однако, не в масштабе публицистической продукции, хотя и это достойно удивления и внимания, а в её характере. Словарь Ожегова публицистику расшифровывает как литературу по общественно-политическим вопросам современности; она и в самом деле связана с партийными, политическими, государственно-идеологическими целями. Типичными её образцами являются, например, публицистика В. И. Ленина, статьи И. Эренбурга периода Великой Отечественной войны, антисоветские передачи радиостанции «Свобода», патриотические памфлеты А. Проханова. Публицистика Зиновьева имеет иную природу. Внешне она подходит под обычное понимание публицистики, поскольку затрагивает актуальные темы. По сути же она включена в социологические размышления автора, является их источником, еще чаще поводом для изложения научных взглядов. Более того, его социологическая теория в значительной мере изложена в публицистической форме. Как признавался сам Зиновьев, его научные эссе и литературные произведения возникали на основе публицистики. Конкретные вопросы, которым посвящены те или иные публицистические произведения, рассматриваются Зиновьевым не сами по себе, не только с точки зрения их непосредственных причин и ближайших следствий, а обязательно также в связи с целостной картиной общества, как частный случай, выражение и дополнение неких общих социологических тенденций.

Основное содержание публицистики Зиновьева — суждения о реальном коммунизме, о советской реальности и о тех мировых явлениях, которые, так или иначе, связаны с ними. Он, по его собственному признанию, с детства «болел» коммунизмом (включая его советский вариант — советизм). Болел не в смысле признания и апологетики, — он никогда не был апологетом коммунизма и коммунистом в расхожем, советском и антисоветском, понимании, — а в смысле стремления понять его. И вряд ли кто другой так полно и глубоко изучил коммунизм как социальный феномен. Именно коммунизму как важнейшему социальному явлению не только 20-го столетия, но и всей прошлой истории, были посвящены многие сотни (если не тысячи) публичных выступлений Зиновьева и десятки литературных сочинений и научных эссе, издававшихся на десятках языков планеты. Только в последние годы им опубликованы книги «Кризис коммунизма», «Гибель империи зла», «Гибель русского коммунизма», «Катастройка», «Русский эксперимент», «Русская трагедия», «Посткоммунистическая Россия», «Идеология партии будущего» и другие.

При чтении сочинений Зиновьева, может создаться впечатление, будто в его жизни было два периода — антикоммунистический, в который он подвергал жестокой критике реальный коммунизм и сове-тизм, и прокоммунистический, в который он, наоборот, встал на их защиту. Это впечатление поверхностное, ложное. На самом деле, Зиновьев никогда не был антикоммунистом и антисоветчиком, и не стал апологетом коммунизма и советизма. Он был всегда и остается врагом всякой фальсификации коммунизма, исходящей как от апологетов коммунизма, так и от антикоммунистов. Он сам постоянно подчеркивает это, называя себя апологетом истины о коммунизме. И в качестве такового он был первым, кто построил научную теорию реального коммунизма, за что был награжден премией Токвиля. Известный в свое время советолог и выдающийся социолог Раймон Арон, настоявший на том, чтобы премию дали именно Зиновьеву, а не его конкурентам-антикоммунистам (включая Поппера), сказал, что Зиновьев является первым, кто выработал научное понимание реальности коммунизма, и по всей вероятности — последним. Советскую апологетику коммунизма отбросили. Но на ее место пришел не научный подход к советскому (коммунистическому) периоду, а антикоммунистическая и антисоветская фальсификация их. Так что, слова Раймона Арона в некотором роде оказались пророческими.

Один из исследователей называл Зиновьева великим вопрекистом. Ему действительно свойственно идти против течения. Но это больше, чем черта характера. Это — цена, которую приходится платить за научный подход к изучению общества. Анализ реальности всегда является её критикой, разоблачением, проникновением в скрытую сущность. Это вдвойне так тогда, когда речь идет о социальной реальности, которая окутана густым туманом иллюзий, заблуждений, обмана, злостных фальсификаций. И пробиться к ней невозможно без того, чтобы не войти в конфликт с теми, кто --">