Николай Яковлевич Аристов - По поводу новых изданий о расколе

имя Петра, показывая, чтò за тягости взвалены на плечи народа, говорилъ, что его нужно образовать, что нововведенiя вовсе не въ его духѣ, что "безъ многосовѣтiя и безъ вольнаго голоса никоими дѣлы невозможно". Не упоминаемъ о жестокостяхъ во времена бироновщины и страданiи народа при Елизаветѣ Петровнѣ; скажемъ коротко, что втеченiе всего XVIII вѣка недовольство въ народѣ росло, росло и высоко поднялось. Ему навязывали различныя нововведенiя, неспросясь его воли и желанiя, посягали на святость и цѣлость его убѣжденiй, вводили некстати произвольныя реформы, которыя вмѣсто улучшенiй приносили лишнiя тягости народу. Нагроможденныя искуственно, права и требованiя не имѣли никакого отношенiя къ жизни и стѣсняли ея свободное развитiе на каждомъ шагу. Толпы иностранцевъ, какъ голодныя пьявки, припущены были часто безъ всякой надобности къ организму народному, вытягивали изъ него лучшiе соки и не давали ему свободнаго движенiя. Эти просвѣщенные учители не хотѣли понять коренныхъ народныхъ началъ и требованiй духа нацiональнаго, муштровали народъ по своей методѣ, считая его Иванушкой-дурачкомъ. Корпорацiя чиновническая и дворянская бросилась подражать иностраннымъ обычаямъ и гнула нѣмечину на свою стать, прiучалась къ безсмысленной роскоши и легкой мишурной жизни, которая для насъ теперь кажется нелѣпою и дикою. Какъ же долженъ былъ взглянуть на соблазнительныя затѣи строгiй, степенный тогдашнiй русскiй мужикъ, на трудовыя деньги котораго барство тѣшилось всякаго рода прихотями? Ему показался такой образъ поведенiя безбожнымъ, языческимъ.

Все хотѣли навязать народу внѣшими насилiями, все желали перестроить по своему произвольному плану, который не имѣлъ жизненныхъ разумныхъ основанiй, никакъ не вязался съ думами, чувствами и стремленiями народными. Но при всемъ наружномъ повиновенiи, никакiя жестокiя стѣснительныя мѣры не заставили перемѣниться народъ и остались безуспѣшны: онъ ушолъ только въ себя, сдѣлался страшно подозрителенъ, не уступилъ ничего изъ своихъ убѣжденiй, жилъ постарому, питалъ прежнiя свои задушевныя мысли и часто за нихъ, съ отчаянiемъ въ душѣ, несъ голову на плаху. Народъ заявлялъ свои невольныя, естественныя требованiя духа нацiональнаго и стремленiя къ самостоятельному развитiю; его не понимали и не хотѣли признать законными этихъ естественныхъ требованiй. Онъ ни въ комъ не видѣлъ заботливости и покровительства: мiрская сходка его не имѣла силы и значенiя. Вопли взывающихъ о помощи и слезныя прошенiя крестьянъ заглушались дикими, неистовыми криками вакханалiй тогдашняго барства. Горькiя жалобы на притѣсненiя не доходили по назначенiю; крестьянъ гнали и били, когда они рѣшались обращаться съ своими требованiями; смѣльчаки, вздумавшiе прямо и открыто протестовать противъ наглыхъ угнетенiй, осуждались какъ бунтовщики и мятежники, или безъ суда и слѣдствiя погибали въ острогахъ и рудникахъ.

Народъ шолъ искать утѣшенiя въ тяжолой долѣ къ своимъ отцамъ духовнымъ, въ храмъ и за стѣны монастырей; но и здѣсь не находила покоя его страждущая душа, смущалась его мягкая совѣсть.

До XVI вѣка русскiй народъ не имѣлъ достаточнаго познанiя вѣры христiанской. Онъ ходилъ въ храмъ, твердилъ молитвы, проводилъ праздники; но дѣлалъ все безъ сознанiя ихъ значенiя, смѣшивалъ ихъ съ старыми языческими обрядами, одушевлялъ прежними понятiями и вѣрованiями. Въ XVI вѣкѣ начало пробуждаться сознанiе народа, и онъ сталъ вникать въ жизнь религiозную и замѣтилъ въ ней много чуждаго, несвойственнаго его духу и характеру. Народъ любилъ путешествовать въ монастыри для богомолья и за совѣтами къ людямъ, посвятившимъ всю жизнь на служенiе Богу; но встрѣчалъ тамъ мiрское стремленiе къ богатству, чести и довольству, и вмѣсто урока и назиданiя выносилъ тяжолое сознанiе паденiя жизни монашеской, воспоминалъ прежнихъ своихъ суровыхъ аскетовъ, которые были полны любви къ народу, благодѣтельствовали ему и защищали его предъ сильными. Онъ искалъ представителей вѣры и нравственности, которые бы входили въ жизнь его, слѣдили за нимъ разумнымъ взглядомъ и руководили на пути умственнаго и нравственнаго развитiя, но не находилъ такихъ умныхъ и дѣльныхъ руководителей. Въ народѣ развилась потребность учиться, но правительство, взявшее на себя опеку ученiя, не устрояло никакихъ школъ для народа; а какiя были, то ихъ преподаванiе было ненавистно народу и нисколько не вязалось съ его потребностями и характеромъ; онъ желалъ учиться у своихъ --">