Владимир Александрович Харитонов - Разный Филдинг

лицемеры. В отличие от демократического фарса, понятного всем, бурлеск, пародировавший высокие жанры, предполагал в зрителе известную культуру, начитанность и потому был доступен не всякому. Бурлеск Филдинга "Трагедия трагедий" (1731) на две трети состоит из причудливого смешения цитат. Но Филдинг удивительно хорошо вышел из положения: героем бурлеска он сделал сказочного Мальчика с Пальчик, и от пьесы получали удовольствие и партер и галерка - каждый в меру своих возможностей. Такую же заботливость в отношении читателей разных вкусов и способностей выкажет потом Филдинг-романист.

Если у фарса и бурлеска весьма солидное прошлое, то целиком достоянием века были "балладная опера" и политическая сатира. С недавних пор старинный "лад баллад" перестроился на сатирическое звучание и стал приметным явлением городского фольклора (хотя это могли быть и авторские сочинения). Сатирическая баллада никому не давала спуску: ее героем мог стать и незадачливый автор, и проштрафившийся политик, и знаменитый разбойник, несколько дней назад окончивший свои дни на виселице. Этот сатирический листок приглянулся входившей в моду "опере-буфф" - и образовалась типично английская "балладная опера". Ее классический образец - "Опера нищего" (1728) Дж. Гея. Поразительна художественная чуткость Филдинга, уже в 1731 г. поставившего свою "Валлийскую оперу, или У жены под башмаком" (позднейшее название "Опера Граб-стрита"), где политические обертоны "ньюгетской пасторали" Гея зазвучали в полный голос. В политических сатирах "Пасквин" (1736) и "Исторический календарь" Филдинг с успехом использовал приемы комедии-репетиции, или, как мы говорим теперь о похожем явлении, "театра в театре". В этом случае актеры буквально на глазах входят в роль, попутно комментатор растолковывает нюансы и намеки. Если в комедиях Филдинг разил распространенные в обществе пороки и критика коррумпированного государственного аппарата и персонально премьер-министра Р. Уолпола все же не выходила на первый план, то в политических сатирах действие разворачивается под знаком - "Все продажны, все подкупны". В театр Филдинга (а у него в это время была своя собственная труппа) зритель шел учиться политической грамоте. В таких обстоятельствах уважающее себя правительство принимает меры, и в 1737 г., под нажимом потерявшего терпение Уолпола, парламент утвердил закон о театральной цензуре. Театр Филдинга был закрыт, сам он отошел от драматургии (три написанные им впоследствии пьесы не в счет: он, случалось, писал их пять в год). "В 1737 году, - скажет полтораста лет спустя Б. Шоу, - Генри Филдинг, самый крупный (если не считать Шекспира) из английских драматургов, писавших между средними веками и XIX столетием, обратил всю силу своего таланта на разоблачение и пресечение взяточничества, свирепствовавшего тогда в парламенте. Уолпол, неспособный управлять без взяток, немедленно заткнул рот театру, учредив театральную цензуру, действующую и поныне. Филдингу, таким образом, был закрыт путь Мольера и Аристофана; он избрал путь Сервантеса - и с той поры английский роман становится гордостью мировой литературы, а английская драма ее позором".

Но в 1737 г. о "пути Сервантеса" еще не было речи: Филдинг определился в Средний Темпл и три года изучал там юриспруденцию, которая и стала его профессией. "Свободным" писателем он не был ни одного дня. Он не станет и "только писателем", поскольку не сможет отдаваться целиком творчеству: Филдинг-публицист - приметная фигура в начале 1740-х годов. Когда после Уолпола к власти пришли "патриоты", тотчас забывшие свои благие программы, Филдинг гневно заклеймил их отступничество в памфлете "Видение об оппозиции" (1742). Не смолкал его голос и позже, когда деятельность на посту вестминстерского мирового судьи подвигла его на роль социального реформатора.

Писателем (точнее - прозаиком) он стал, говорят нам, едва ли не случайно, напечатав в апреле 1741 г. пародию на первую часть романа С. Ричардсона "Памела" - "Шамелу". Понаторев в искусстве бурлеска и язвительного пересмешничества, он не оставил живого места на самовлюбленной и расчетливой буржуазке, обнажив торгашескую подоплеку ее образцового целомудрия. С оглядкой на "Памелу" был начат и роман "Джозеф Эндрус", ставший творческим опровержением Ричардсона. С этого времени он признанный писатель, о чем свидетельствовал и хорошо разошедшийся по подписке трехтомник его сочинений (1743). Половину второго тома заняло "Путешествие --">