Гина Каус - Екатерина Великая. Биография

тот бесспорный факт, что она водит маленькую принцессу гулять в городской сад и позволяет ей там играть с детьми простых обывателей.

Остальные воспитатели принцессы не блещут ни глубиной своих познаний, ни своими педагогическими талантами. Преподаватель чистописания рисует ей карандашом буквы, которые она должна обводить чернилами, а учитель танцев заставляет ее проделывать всякие сложные па и приседания. С течением времени ей все же удается обучиться и письму, и танцу. По отношению к музыке она невосприимчива, до самого конца ее дней музыка остается для нее "удручающим шумом". С пастором, преподающим ей катехизис, девочка вступает в оживленные дебаты и если даже не говорит ему всего того, что охотно сказала бы впоследствии вольтерианка-Екатерина, то все же возражает почтенному представителю духовенства с такой настойчивостью, что мадемуазель Кардель бранит ее за дерзость, за "esprit gauche".

Только в одном отношении Иоганна-Елизавета берет воспитание своей дочери в собственные руки: хоть скромность отнюдь не принадлежит к числу ее личных добродетелей, она особенно озабочена тем, чтобы развить именно эту добродетель у маленькой Софии. Ребенку с малых лет внушается, что она отталкивающе некрасива. Девочке воспрещается высказывать собственное мнение, не будучи о том спрошенной. Она должна выходить навстречу всем посещающим дом гостям и почтительно целовать край их платья. Это тем более странно, что Цербстский двор вовсе не принадлежал к числу особо церемонных, а даже при тех дворах, где соблюдается строжайший этикет, принцесс не заставляют так унижаться перед посетительницами низшего звания. Мы тут имеем дело, очевидно, просто с капризом властолюбивой Иоганны-Елизаветы и ее желанием подавить темпераментную смышленую девочку, "выбить из нее гордыню".

Что касается гордости девочки, дело обстоит совсем особым образом. Она сидит в ребенке до того глубоко, так неразрывно связана с его нерушимым сознанием собственной силы, что девочка никогда и не помышляет о своей гордости, никогда ее не обнаруживает; иногда просто кажется, что она ею вовсе не обладает. Без открытого протеста подчиняется она всем требованиям своей матери, целует пыльные шлейфы дам и даже собственную мать неизменно встречает проявлением чувства униженной преданности. Можно подумать, что мы имеем в данном случае дело со слабоволием, беспомощностью, но впоследствии выяснится, что это просто известный метод поведения, метод, которому Екатерина остается верна на протяжении всей своей жизни, даже в дни наибольшей славы. Позднее она будет применять этот метод умышленно и во всех тех случаях, когда будет вполне убеждена в своем несравненном преимуществе. Кротость, приниженность, уступчивость будут ее самым действенным оружием в борьбе с личными недругами.

Именно теперь, семи– или восьмилетним ребенком, в повседневной партизанской войне с капризной матерью обретает Екатерина впервые это оружие. Может быть, ей помогла в этом отношении, даже больше, чем она это подозревала, мадемуазель Кардель. Эта женщина отличается чрезвычайно уравновешенным характером, она примирилась с тем, что, будучи потомком знатного рода, занимает низкое положение, и умеет наряду с этим сохранять свое достоинство, сознание своей силы, веселость. Может быть, ей удалось передать и маленькой немецкой принцессе кое-что из доставшегося ей по наследству традиционного французского умения жить.

Природные качества принцессы идут ей в данном отношении навстречу. София обладает чрезвычайно положительным характером, она охотно воспринимает все приятное, всякое полезное указание и умеет быстро стряхнуть с себя все грустное, все дурное. Она не счастливый, но вместе с тем веселый ребенок. Здесь нет никакого противоречия. Ее несчастье происходит от чисто внешней причины – недостатка родительской любви. Ее веселость – ее внутреннее достояние, коренящееся в здоровом ее теле, в живой любознательности ее подвижного духа. Пока еще ни ее телу, ни духу негде себя проявить. В восемнадцатом веке маленькие девочки не занимаются спортом, а сухая школьная мудрость учителей и пасторов не может ни в какой мере заинтересовать этот дух, всецело обращенный в сторону жизни и будущего. К чему применить избыток сил темпераментной десятилетней девочки? Игры в парке, прогулки с гувернанткой? Всего этого недостаточно, а гувернантка покидает общую спальню только для отправления --">