Анатолий Александрович Собчак - Хождение во власть

избранному главой российского парламента. Изнутри — даже на муниципальном уровне! — государственная власть представляется иной, чем снаружи. Чем? Об этом я и хочу рассказать по свежим следам, ибо истинный ход событий все больше искажается ретроспективными оценками происшедшего.

В древнерусской, да и в русской литературе существует особый жанр „хождений“. Более того, жанр этот существует и в русской истории: от апокрифа „Хождения Богородицы по мукам“ и „Хождения за три моря Афанасия Никитина“ до хождения в народ российских революционеров XIX века. Англичанин, вероятно, сказал бы „the expediton“, но в слове „экспедиция“ куда более разума и расчета, чем в слове „хождения“.

Словно как в русской сказке: пойти-то можно, а вернуться — только если очень повезет.

Когда на XXVII партийном съезде Михаил Горбачев сказал о необходимости равенства перед законом каждого человека, независимо от занимаемой им должности и положения, многие просто не обратили на это внимания. Мало ли какие правильные и справедливые слова произносились в отчетных докладах нашими генсеками! И только профессионалы — политологи и юристы — отметили: впервые за семь десятилетий тезис о равенстве перед законом был распространен на работников партии. Никогда еще в советской истории не звучала в официальном выступлении партийного лидера тема „закон и партия“, не было ни одной работы, ни одной статьи, где бы рассматривалось правовое положение КПСС.

* * *

Идея отделения государственной власти от партийной и была первым ударом Горбачева по всесильному монополизму административной системы. Статьи о „телефонном праве“, о санкционированном беззаконии партаппаратчиков, о некомпетентном или корыстном вмешательстве партии в неполитическую сферу общественной жизни стали все чаще мелькать и на газетных страницах, и в специальных академических изданиях. Пройдет немного времени и на XIX партконференции будет сделан еще один, очень важный шаг: Генеральный секретарь скажет о необходимости разделения властей. И сразу возникнет вопрос какое же это государство, ежели власть в нем разделена на законодательную, исполнительную и судебную, а партии отныне остается лишь сфера идеологии?

Ответ был заключен в самом вопросе: так была сформулирована идея правового государства, государства, где властвует не произвол, не идеологическая установка, оформленная в конкретные параграфы политических инструкций и постановлений ЦК, а Закон. И когда мы впервые по-настоящему задумались о том, что же такое правовое государство, вдруг выяснилась очень простая и известная всему цивилизованному миру истина: идея права — одна из общечеловеческих ценностей, выработанных тысячелетиями. Если утверждается примат права перед государством, значит, мы должны по-новому подойти и к самому пониманию права. И оставить в прошлом пресловутый „классовый подход к праву“, позволявший оправдывать любые преступления партии, любое насилие, экспроприацию и геноцид спецификой „классовой борьбы“ или утопией мировой пролетарской революции.

* * *

Семь десятилетий у нас каждое дело начиналось с постановления партии и правительства. И каждое оборачивалось кровью и слезами сограждан, преступлениями против человечества, против собственного народа и собственной земли. И дело не в злокозненности отдельных чиновников, не в дурном характере сталиных, берий или рашидовых. Дело в античеловеческой по своей внутренней сути системе власти, построенной на крови народа партией „победившего пролетариата“.

Любое дело должно начинаться не с постановления, а с человека, любое дело должно и заканчиваться человеком. А право — это только необходимое средство поддержания порядка в обществе, инструмент обращения государства не с человеком (как с винтиком в государственной машине), а к человеку, к его земным нуждам и печалям. С осознания этих простых истин и начинается правовое государство. И конечно, создание в нашей стране новой политической системы, в которой человек не винтик и даже не абстрактный „человеческий фактор“, а непреходящая и вечная ценность, потребует труда многих поколений.

* * *

Утверждение приоритета общечеловеческих ценностей над всеми иными (включая и классовые) заставило меня отказаться от спокойной и, в общем, благополучной академической жизни вполне преуспевающего ленинградского профессора, специалиста по --">