Энцо Феррари - Мои ужасные радости. История моей жизни

профессиональным велогонщиком. А его брат Альфредо оставался верным велосипеду и уже входил в число звезд итальянского велоспорта тех лет, главной из которых был Жирарденго. Узнав о смерти Альфредо, я вспомнил одну из первых больших послевоенных гонок – Турин – Тренто – Триест. Тогда мы с Луиджи Бертолино (председателем Итальянского союза велосипедистов) на моем CMN целые сутки следовали за этими безумцами, трясущимися, как про́клятые, в седле по непроходимым дорогам того времени. Жирарденго, безоговорочный чемпион тех лет, сошел в Витторио-Венето. Наконец, к вечеру следующего дня, после 600 с небольшим километров, на финише в гору к кварталу Опичина Альфредо обогнал крошечного Галетти, который лидировал значительную часть гонки, и одержал победу ценой нечеловеческой усталости.

Что касается Уго, то он в те годы жил в домике на Пьяццале Ротоле, печально известной случившимся там убийством, совершенным на почве ревности, и работал главным тест-пилотом автомобильного завода CMN – то было небольшое здание в конце Виа Валацце. До 1918 года он занимался разработкой полноприводных тягачей для артиллерийских орудий и прицепов. На этом заводе двигатели 4-CF – трехлитровые четырехцилиндровые моноблоки – устанавливали на новые рамы из материалов, оставшихся от Isotta Fraschini^[12]. Именно этот мотор я помню особенно хорошо среди кучи аббревиатур и названий, которые вертятся у меня в голове. Но в CMN думали и о будущем: невозможно же вечно переделывать автомобили, придуманные еще до войны. Директором компании тогда был молодой инженер Пьеро Комби, отличный специалист, который потом перебазировал CMN в мастерские в Понтедере, известные сейчас производством мотоскутеров^[13].

Так в моей жизни начались знакомства с незаурядными людьми. Например, с Адальберто Гарелли, создателем двухтактного двухпоршневого мотоцикла Garelli. На этой модели, ставшей очень популярной, был установлен мировой рекорд дальности, который продержался много лет. Именно этот мотоцикл выиграл первую гонку «Север – Юг», символически связывающую север и юг страны, – со стартом в Порта-Романа в Милане и финишем в Неаполе. Пилотировал его Этторе Джирарди, а мы с Сивоччи сопровождали его на протяжении всей этой фантастической гонки. И пришли ему на помощь в Капуе, где он пробил колесо^[14]. Еще один выдающийся мотоциклист, с которым я был знаком, – Альдо Финци, который пилотировал один из первых мотоциклов с горизонтальным цилиндром – Moto Guzzi 500, по тем временам – оригинальнейшее изобретение. Сегодня Финци ежегодно вспоминают вместе с другими жертвами массового убийства в Ардеатинских пещерах^[15].

В общем, Сивоччи позвал меня работать в CMN, где проявились первые симптомы моего второго призвания – профессии гонщика. Второго – после призвания номер один, которому было суждено заполнить всю мою жизнь, – конструирования автомобилей. Потом Уго последовал за мной в Alfa Romeo. К сожалению, несколько лет спустя, в 1923 году, Уго Сивоччи трагически погиб в Монце во время тестовых заездов на Гран-при Италии. Он вылетел с трассы в повороте, который сейчас носит имя Аскари^[16], а мог быть назван и в честь Арканджели – ведь не только Аскари, но и храбрый уроженец Римини встретил там свою смерть.

Мне кажется, я был не таким уж и плохим гонщиком. В первой же гонке, «Парма – Берчето» 1919 года, я стал четвертым в категории трехлитровых моторов, и мне достались отголоски аплодисментов публики, неистово рукоплескавшей великому Антонио Аскари, безоговорочному победителю на 4,5-литровом Fiat образца Гран-при 1914 года. В том же году меня, начинающего пилота, ждала суровая проверка на прочность – «Тарга Флорио»^[17].

Прямо на гоночных CMN мы с Сивоччи отправились из Милана на Сицилию. Однако на плато Чинкве-Милья в Абруццо застряли из-за метели. Тут появились волки, и мы поняли, что нам несдобровать. К счастью, их удалось отогнать зажженными факелами и выстрелами из винтовок и револьвера, который я всегда держал под сидением. Мы едва успели погрузить машины на рейсовый пароход Винченцо Флорио под названием Città di Siracusa, отходящий из Неаполя. Флорио с пониманием отнесся к участвующим в гонке беднякам – думаю, у меня в кармане тогда было не больше 450 лир: предоставил нам носильщиков, убедил моряков задержать отправление корабля и все-таки довез меня, Сивоччи и других гонщиков до Палермо. Хотя ночка получилась той --">