Ольга Леонидовна Рожнёва - Православные христиане в СССР. Голоса свидетелей

время ее работы несколько раз поменял свой статус и название) и трудилась там до пенсии.

Из времени ее работы на заводе приведу три факта. Когда после смерти Сталина Хрущев устроил судилище над ним (хотя сам был участником и в какой-то мере организатором всех беззаконий, творившихся в те годы), на заводе – как и повсюду – было собрание, где возмущались жестокостями сталинских времен. Вера молчала. Ее укорили: «Что же ты молчишь? Ведь вы больше всех от него пострадали». Она ответила: «Я не кричала “Осанна!”, и “Распни!” кричать не хочу».

Там же, где и вы!

Второй разговор. Коммунистке, у которой недавно умерла мать, Вера сказала: «Мы, верующие, хотя и скорбим о наших умерших, но не безнадежно – надеемся увидеться с ними. Вы-то где себе утешение можете найти?» Та отрезала: «Там же, где и вы!» Дома Вера притворно возмущалась: «Вот хитрые коммунисты! Прежде нас в Царство Небесное скачут!»

Все справочники перероет, а прибавку, пусть и небольшую, найдет

В-третьих, хочется привести отзыв о сестре одного рабочего. Смысл таков: «Веру Сергеевну обмануть мы не пытались – сразу обнаружит приписку. А попросишь: “Вера Сергеевна, нужда заела, мало зарабатываю!” – все справочники перероет, а прибавку, пусть и небольшую, найдет».

В нашей семье есть интересные параллели

Вторая половина жизни Веры – да и работа тоже – осложнялись прогрессирующей глухотой, которая не помешала ей дотянуть до пенсии. В дальнейшем нам пришлось общаться с ней при помощи записочек. Очень мешала глухота на службах в церкви. Хорошо еще, что она знала порядок службы и даже Устав. Видя, за какую книгу берутся на клиросе, она догадывалась, какого характера песнопения или чтения в данный момент звучат. Впоследствии она стала брать в храм богослужебные книги и по ним следила за службой.

Когда моя младшая дочь научилась читать, – а это случилось в очень раннем возрасте – она стала пристраиваться к тете Вере и вместе с ней следить за службами по текстам. Это впоследствии очень помогло ей в регентстве.

Примерно за одиннадцать лет до кончины у Веры случился перелом шейки бедра, и оставшиеся ей годы она провела в постели. Последние семь лет за ней ухаживала старшая дочь отца Анатолия и ее крестница Елена, тоже не вышедшая замуж.

В нашей семье есть интересные параллели. Две дочери священномученика протоиерея Анатолия остались девушками. То же произошло в семье исповедника Сергия: обе его дочери – девственницы. И еще раз это произошло в третьем поколении: у сына исповедника Сергия, протоиерея Анатолия, только одна дочь вышла замуж и стала родоначальницей большого семейства, две же другие дочери замуж не вышли. И одна из них, Елена, ухаживала за Верой до ее кончины в 2014 году.

Сережа вступить в комсомол отказался – и его сразу отправили на фронт

В 1925 году родился мой брат Сергей. Он был или менее способным, или менее усердным в учебе и после седьмого класса поступил в Касимовский ОСВОД (Общество спасания на водах). Окончив курсы легких водолазов, работал инструктором водолазного дела в ОСВОДе до восемнадцати лет.

В начале 1943 года его со многими касимовцами мобилизовали, отправили в город Горький (Нижний Новгород) на курсы пулеметчиков, и после их окончания ему и другим успешным выпускникам было предложено вступить в комсомол.

Тех, кто вступил, отправили на офицерские курсы, и на фронт они попали только в самом конце войны. Сережа вступить в комсомол отказался – и его сразу отослали на фронт, где он 1 октября 1943 года, не успев вступить в бой, еще на марше был убит.

Перед его кончиной папа тоже видел сон. Комната, разделенная длинным столом на две части. Одна половина ярко освещена и нарядна – в ней за столом сидит погибший на фронте Виктор в новенькой военной форме, подтянутый, парадный. Напротив него, в неряшливой половине, понурые и печальные сидим мы с Анатолием. Вдруг отворяется дверь, входит Сергей – тоже в новенькой форме! – и садится рядом с Виктором. И мы после этого сна стали ждать извещения.

Радость Сережи оттого, что он подарил нечаянную радость другим

Хочется вспомнить эпизод из моего детства (Сережа тогда был подростком). Не знаю, по какому случаю, но у нас оказались две буханки черного хлеба. Одну мама оставила нам, а другую дала Сереже со словами: «Отнеси Лебедевым». Лебедевы – многодетная семья ссыльного священника, – хотя, в отличие от нас, и жили в своем довольно --">