В. В. Ивлев - В городе белых ночей

В те годы контроль за учёными осуществляли партийные организации, представленные на низовом уровне «ячейками». На нашей кафедре такую ячейку возглавлял некто Цыплёнков, абсолютный ноль как учёный, прототип гоголевского Акакия Акакиевича. Ячейка будоражила женскую часть преподавательского состава, склонную к интригам. Совместными усилиями они всячески осложняли жизнь моих руководителей.

Когда на меня пришла персональная заявка из Министерства высшего образования СССР с указанием распределить меня на должность младшего научного сотрудника на кафедре, поднялась буря в стакане воды, ведь с моим появлением на кафедре партия «кибернетиков», как нас именовали, усилилась бы.

Заговорщики разработали план перехвата и недопущения меня в советскую науку. Поскольку никаких законных оснований для этого не было (учился я хорошо и, помимо всего прочего, был председателем студенческого научного общества факультета), они сфабриковали анонимку на имя секретаря партийной организации, в которой утверждалось, что я, якобы, находясь в заграничной поездке в ГДР, вёл себя недостойно. На тот момент я ещё никогда не пересекал границу СССР и даже не мечтал об этом, но партийная организация проверками себя не утруждала. Мои просьбы выслушать меня и объяснить мне что происходит, на партийном собрании встретили с ухмылками и оскорбительными ремарками, прямым текстом: «Кибернетики нам не нужны».

Моих научных руководителей, в итоге, не мытьём так катанием, через несколько лет тоже сожрали, что отбросило общий уровень научного развития кафедры в целом как минимум лет на десять назад. Когда я, в качестве приглашённого научного руководителя, через 15 лет после описываемых событий, присутствовал на защите дипломов выпускников родной кафедры, я с горечью убедился, что прорыв в 21 век там так и не состоялся. Как это, к сожалению, часто бывает в научных коллективах, посредственности объединились и не дали дорогу талантливым учёным.

Какой-то трагедии во всём этом тогда, в 1979-м, я не увидел, но несправедливость, подлость и откровенный произвол задели за живое. Мне было всего 23 года, и я ещё не привык к цинизму и лицемерию.

Как гласит древняя народная мудрость, когда одна дверь закрывается, немедленно открывается другая. На университетской комиссии по распределению мне предложили довольно интересные варианты — города Владимир и Смоленск, перспективная работа с жилой площадью. Но расставаться с Ленинградом я не хотел, взял свободное распределение.

Найти работу с для меня никакого труда не составляло, никаких мучительных поисков и раздумий не было. Как будто бы какая-то невидимая сила вела меня за руку. Я просто пошёл от Невского проспекта вверх по Литейному проспекту и увидел слева серое неприметное здание с вывеской «Северо-Западный государственный проектно-изыскательский институт по землеустройству». Зашёл, поговорил с генеральным директором Дедовым В.В., который оказался интеллигентным, умным человеком, нацеленным на будущее. На следующий день я уже знакомился с моими коллегами на Исаакиевской площади. Этот выбор дальнейшего жизненного пути был для меня третьим по счёту после окончания школы, и он оказался правильным.

Таким стало начало моей по-настоящему самостоятельной жизни, когда я вышел из глубокой колеи последовательного, длительного обучения под опёкой старших товарищей, обучения нацеленного на подготовку к высококвалифицированной работе специалиста широкого профиля, с возможностью ничем не ограниченной карьеры. С того дня я начал полностью отвечать за себя и мою семью.

Вместе со всей страной мне предстояло пройти весьма непростые годы: война в Афганистане, затем в Чечне, «перестройка», развал СССР, безумие 1990-х. Это была жёсткая проверка всех моих качеств как образованного человека и личности. Довелось много путешествовать по различным странам, городам и весям, многому научился. Прав был римский философ Сенека — жизнь есть прежде всего одно большое путешествие.

Но я ни на минуту не забывал, что «Под небом голубым есть город золотой», город белых ночей, который сделал меня таким какой я есть, город, откуда начались мои странствования в поисках полноты жизни и самосовершенствования личности.