Константин Васильевич Мочульский - Валерий Брюсов

Русская революция вброшена в междупланетное пространство; через «мироэфирную тишь», через «разные млечности и клубы всяких туманностей» она мчится к созвездию Геракла.

Эй, Европа, ответь, не комете ли

Ты подобна в огнях наших сфер?

Не созвездья ль Геракла наметили

Мы, стяг выкинув — Эс-эс-эс-эр?

Поэт зовет людей на «штурм неба»:

Штурм неба! Слушай! Целься! Пли!

«Allons, enfants…» «Вставай» и «Ça ira»!

Вслед за фарманом, меть с земли

В зыбь звезд — междупланетный аэро!

Усталый, пораженный смертельной болезнью, поэт не думает об отдыхе. Восхождение вечно, воля неугасима, дух несокрушим.

Пятьдесят лет —

пятьдесят вех;

пятьдесят лет —

Пятьдесят лестниц…

Еще б этот счет! — всход вперед!

и пусть на дне —

суд обо мне

мировых сплетниц!

На этой высокой ноте голос его обрывается.

Последнее лето своей жизни Брюсов провел в Крыму. Он гостил у поэта М. Волошина в Коктебеле. Там собралось большое, общество. С. В. Шервинский затеял живой кинематограф: пародию на авантюрный фильм. Брюсов исполнял роль офицера французской службы в одном из африканских фортов. Одним из главных его партнеров был А. Белый, изображавший какого-то международного авантюриста. Л. Гроссман вспоминает: «Ничего строгого, властного, холодного не было в коктебельском Брюсове. Он был прост, общителен и мил. По-отечески снисходительно и дружелюбно вступал в спор с задорными девицами, участвовал в каждой морской или горной экскурсии, в многолюдном обществе молодежи, выступал в диспутах по поводу прочитанных стихов, играл в мяч, налаживал литературные игры… Но тень какой-то глубокой утомленности и скрытого страдания не покидала его. Часто он казался совершенно старым, больным, тяжело изнуренным полувеком своего земного странствия. Когда он сидел иногда согнувшись на ступеньках террасы, в легкой летней сорочке без пиджака, когда, перевязав мучившую его больную руку, жестикулировал во время беседы одной свободной рукой, когда читал в продолжение целого вечера свои новые стихи, которые явно не доходили до аудитории, встречавшей и провожавшей их глубоким молчанием, — в такие минуты что-то глубоко щемящее вызывала в вас фигура старого поэта…»

О встрече с Брюсовым в Коктебеле писал А. Белый («Валерий Брюсов», Россия, 1925): «Мы провели с ним дней десять в уютнейшем доме отдыха поэта М. Волошина; передо мной прошел новый Брюсов, седой и согбенный старик, неуверенно бредущий по берегу моря и с подозрением поглядывающий на солнце. Меня поразили: его худоба, его хилость и кашель, мучительный, прерывающий его речь; по-иному совсем поразили меня: его грустная мягкость, какая-то успокоенность, примиренное отношение к молодежи, его окружавшей, огромнейший такт и умение слушать других».

Вернувшись в Москву, Брюсов заболел крупозным воспалением легких и плевритом. 9 октября 1924 года, в 10 часов утра, он скончался. Его торжественно похоронили на кладбище Новодевичьего монастыря.

Примечания

1

В. Брюсов. Из моей жизни. Моя юность. Памяти. Изд. Сабашникова. 1927.

(обратно)

2

Валерий Брюсов. Chefs d'œuvre. Сборник стихотворений. Осень 1894— весна 1895. Москва, 1896.

(обратно)

3

Вл. Ходасевич. Некрополь. Bruxelles, 1939.

(обратно)

4

Она помечена 1899 годом.

(обратно)

5

Статья Брюсова «Варианты Тютчева» появилась в № 10 «Русского архива» 1898 года.

(обратно)

6

Изд. «Скорпион». Москва, 1900.

(обратно)

7

Ольга Михайловна Соловьева, жена брата Влад. Соловьева.

(обратно)

8

Александр Бенуа. Возникновение «Мира искусства» (Из прошлого русского искусства). Ленинград, 1928.

(обратно)

9

Сборник «Urbi et Orbi».

(обратно)

10

Оно вошло в сборник «Прозрачность». Вторая книга лирики. Москва. «Скорпион», 1904.

(обратно)

11

В. Жирмунский. «Валерий Брюсов и наследие Пушкина». Петербург, «Эльзевир», 1922.

(обратно)

12

А. Белый. «Луг зеленый». Москва, 1910.

(обратно)

13

Статья о Брюсове 1907 года в сборнике «Луг зеленый». Другая статья о нем же в сборнике «Арабески».

(обратно)

14

Б. Садовской. Озимь. Статьи о русской поэзии. Пгр., 1915.

(обратно)

--">