Кристель Балуза-Лубе - Людовик X, Филипп V, Карл IV. Последние Капетинги

Парижский подхватил эту идею о проклятии тамплиеров, но приписал ее Великому магистру ордена, который, как говорят, произнес следующие слова перед тем, как его повели на костер: "Я вижу здесь свой приговор, / в силу которого я скоро умру; / Бог знает, что это несправедливо и грешно; / несчастье очень скоро поразит / тех, кто ложно осудил нас; / Бог отомстит за нашу смерть"^[6]. И именно это объяснение окончательно закрепилось в более поздних работах, со временем обогащаясь дополнительными деталями. В XVI веке Поль Эмиль в своей книге О делах французов (De rebus gestis Francorum), опубликованной в 1518 году, первым упомянул речь Жака де Моле на костре с обращением к Божьему суду^[7].

Некоторые пытались оспорить эту точку зрения, например, авторы Хроники и анналы Франции (Chroniques et annales de France) изданной в 1617 году^[8], но она продолжала пользоваться популярностью и впоследствии, и стала желанным дополнением к романтическим пьесам XIX века. Драматург Франсуа Ренуар представил собственную замечательную версию в своей трагедии Тамплиеры (Les Templiers), опубликованной в 1805 году:

Восходит на костер Магистр Великий;

Его чело сияет славой и надеждой;

И поднимает взгляд свой к небесам;

Он молится, и в вдохновении предсмертном

Он громогласно тут же восклицает:

"Никто из нас не предал Бога, ни свою страну;

Французы, помните последние мгновенья наши:

Невинны мы, и умираем не за что.

Суд, осудивший нас, — суд не правдивый;

Но на небé есть августейший трибунал.

И я хочу призвать тебя туда, о Римский Папа!

Пройдет лишь сорок дней!.. и я тебя увижу.

Все слушали Великого Магистра с содроганием.

И изумленное смятение обуяло всех,

Когда изрек он: "О Филипп, о господин король мой!

Твоя судьба предрешена;

И на суде у Бога я жду тебя в теченье года".

Народ собравшийся на казнь был тронут и встревожен,

Пролил он слезы о себе, и участи несчастных.

Вокруг распространились тишина и ужас.

Казалось, что отмщение спускается с небес^[9].

От Франсуа Вийона до Джорджа Мартина, через Мориса Дрюона и многих средневековых хронистов, художественная литература таким образом способствовала формированию очень мрачного образа трех последних королей династии Капетингов, обреченных на бессилие из-за поразившего их проклятия. Неудивительно, что их правление было дискредитировано не только в последующее время, но и в первые годы после их смерти. Сам Петрарка во второй половине XIV века вынес очень суровый приговор последним Капетингам:

Где Генрих, римский император? А где Филипп, король Франции, которого за его внешность прозвали Красивым? Смерть настигла его так внезапно и так быстро забрала его прекрасных сыновей, которые сменяли его один за другим, что их жизнь кажется лишь мимолетным сном^[10].

И действительно, Людовик X, Филипп V и Карл IV, правившие совокупно всего четырнадцать лет, похожи на мелькнувшие на небе метеоры, если учесть, что их предок Филипп II Август правил Францией сорок три года (1180–1223), их прадед Людовик IX — сорок четыре года (1226–1270), а их отец Филипп IV — двадцать девять лет (1185–1314). Они также страдали от сравнения с этими своими прославленными предками. Филипп II, первый Капетинг, назвавший себя "королем Франции", а не "королем франков", и восстановивший власть короля в своем королевстве, был воином и завоевателем, который участвовал в Третьем крестовом походе (1189–1192), отвоевал Нормандию у Плантагенетов (1204) и разгромил их при Бувине (1214), укрепил королевскую администрацию и сделал Париж столицей своего королевства. К моменту его смерти королевские владения увеличились в четыре раза. Что касается правления Людовика IX, короля крестоносцев, который был канонизирован в 1297 году, то оно очень быстро получило название как "доброе время короля Людовика Святого", время экономического процветания, отмеченное новым этапом территориальной экспансии и утверждения суверенитета короля Франции, особенно по отношению к власти императора и Папы. Было бы удивительно, если бы эти три принца, даже если бы они правили дольше, сумели подняться до уровня своих прославленных предшественников, настолько сложной и трудной была ситуация в стране, оставленная им их отцом Филиппом IV.

Образы недолго царствовавших проклятых королей, Людовика, Филиппа и Карла в --">