Ольга Прохорова - Белый свет, или Письмо из темноты

была услышать. Моя душа так вопила от ужаса и отчаяния, что заглушала все звуки. Вокруг меня клубился беспросветный, ледяной, оглушающий хаос.

Любимого средства самоспасения — чтения я лишилась. Пыталась слушать музыку и стихи, начинала и прерывала, искала что-то другое. Фуги Баха стали первым лучом, прорвавшемся сквозь хаос. На самых низких нотах наконец смогла делать глубокие вдохи и выдохи. Вторым лучом стал стих Саши Черного «Больному».

Есть горячее солнце, наивные дети,

Драгоценная радость мелодий и книг.

Если нет — то ведь были, ведь были на свете

И Бетховен, и Пушкин, и Гейне, и Григ…

Я слушала этот стих снова и снова, уже не останавливая слезы, и дышала, дышала, дышала.

Бесконечно позорно в припадке печали

Добровольно исчезнуть, как тень на стекле.

Разве Новые Встречи уже отсияли?

Разве только собаки живут на земле?

Это были слова, которые ждала и не дождалась от своих родных и близких.

Оставайся! Так мало здесь чутких и честных…

Оставайся! Лишь в них оправданье земли.

Адресов я не знаю — ищи неизвестных,

Как и ты неподвижно лежащих в пыли.

Если лучшие будут бросаться в пролеты,

Скиснет мир от бескрылых гиен и тупиц!

Полюби безотчетную радость полета…

Разверни свою душу до полных границ.

Пишу тебе, а сама думаю, может этими стихами ответил Бог? Как-то же они вспыли в моем телефоне…

Ну, хватит душещипательных размышлений. Буду двигаться к завершению рассказа. Лечение немного, но помогло, удивив врачей и меня. Я поняла, почему про наш мир говорят «Белый свет». Когда темнота начинает отступать, вместо неё приходит белый свет. Всё видится именно в нём, словно нарисовано белилами. И только спустя какое-то время возвращаются цвета. Не могу тебе передать, как я радовалась, когда увидела, что светофоры снова стали красными. Очень красиво! И в очередной раз удостоверилась, что мозг у нас просто удивительный. В привычной обстановке он просто дорисовывает реальность и «слепые» участки в зрении исчезают. Конечно, в незнакомых местах голова сильно кружится и протестует воспринимать дефектную картинку, но за 20–30 минут справляется. Врачи сделали сложные очки с многочисленными линзами в стекле, теперь могу читать и писать, быстро устаю, но всё же. Продолжаю работать, и просто кайфую от этого. Наслаждаюсь каждым светлым днем. Если подойти к ситуации, как полководец, и подсчитать потери, имеем следующее:

— не могу водить машину, из «женщины, которая водит» превратилась в «женщину, которую возят»;

— закончились мои экстремальные поездки в горы, Непал и тп., ныряния с аквалангом;

— не смогу исполнить мечту и пройти по каналам Голландии на яхте. Врачи запретили переохлаждения, тк вирус в нервных ганглиях остался и в любой момент может оставшиеся 17 % сетчатки доесть.

— Кстати, врачи говорят, что я всё равно ослепну. Вопрос времени.

Поэтому пока могу, читаю книги про выдающихся слепцов. Готовлюсь. И еще наслаждаюсь тем, какой наш мир красивый. Посадила на даче несколько кустов роз самых диких расцветок. Цветовые переходы и сочетания приводят меня в трепетный оргазм. Занимаюсь вокалом с удивительным педагогом. Очень надеюсь, что ухудшение зрения приведет к утончению слуха. Результаты пока так себе.

Скучаю по тебе, приезжай в гости, когда откроют границы. Надеюсь, что ответила на все твои вопросы, и при встрече мы не будем возвращаться к этой теме. Оставляю прошлое в прошлом, живу настоящим и немножко — будущим. Обязуюсь к твоему приезду купить лучший в Москве дарджилинг и испечь шарлотку. Обнимаю, люблю нежно, твоя О.

--">