Геннадий Борисович Сосонко - Я знал Капабланку...

Несмотря на погромы, инфляции, войны и революции, несмотря на жестокие режимы, установившиеся в странах, где они жили, оба они перешагнут отмеренную границу библейского возраста — семидесяти лет.

Но сейчас они еще не знают этого.

Они пьют кофе. Они разговаривают по-немецки.

Москва. Киевский вокзал. Ночь. Жаркое лето 1936 года.

В августе 1991 года, когда Ботвиннику исполнилось восемьдесят, он был в Брюсселе. Через несколько дней он приехал в Голландию. Туристское лето еще не кончилось, и амстердамское такси медленно продвигалось по направлению к центру, пока окончательно не остановилось у Монетной башни.

«Посмотрите, Михаил Моисеевич, — сказал я, — налево цветочный рынок, а прямо на углу — отель «Карлтон». Когда Эйве исполнилось восемьдесят лет, здесь был большой прием. Макс так замечательно выглядел, кто бы мог подумать, что уже через несколько месяцев…» — «Геннадий Борисович! — Ботвинник сидел рядом с шофером и смотрел прямо перед собой, — я был в гостинице «Карлтон» в 1938 году. Вас тогда еще на свете не было. На следующий день после окончания АВРО-турнира мы пили там чай с Алехиным и договаривались об условиях матча на первенство мира… М-да, дела давно минувших дней, — он вздохнул, — преданья старины глубокой».

Машина тронулась.

Август 2000

Примечания

1

«Пожалуйста, господин. К вашим услугам». - голл.

(обратно)

2

Родина — там, где лучше. — лат.

(обратно)

3

Пока жизнь продолжается, все хорошо (лат.).

(обратно)

4

Смерть несомненна, час ее неизбежен, но неизвестен. — лат.

(обратно)
--">