Дмитрий Жуков , Теодор Кириллович Гладков , Е. Симонов , Ю. Уваров , А. Котов , Анатолий Ланщиков , О. Лангсепп , Е. Дмитриев , Л. Атрашенко , Александр Высоцкий , Л. Безуглая , Д. Урнов , Вл. Артамонов - Спортсмены

на этот портрет — сырой и далекий от совершенства этюд, я вижу борца, причем не просто борца, а чемпиона, с достоинством носящего это звание».

Ныне проводятся турниры в память Поддубного. Медали с его изображением добиваются как лучшей награды знаменитейшие борцы многих стран. Город Ейск, где жил в последние годы Иван Максимович, торжественно отметил 100-летие со дня его рождения. Его именем назвали большой парк. Было выстроено здание мемориала, второй этаж которого занимает музей Поддубного, а на первом в специально оборудованных залах тренируются борцы.

В этот день у могилы Поддубного собрались очень рослые и широкоплечие люди, съехавшиеся со всех концов страны. Йоханнес Коткас, Александр Мазур, Владимир Плясуля, Александр Сенаторов, Алексей Катулин, Виктор Соколов… И еще много других силачей, овеянных славой. За ними теснилась молодая борцовская поросль — двухметровые красавцы тяжеловесы, показавшие в тот же день свое искусство на ковре.

Старые борцы предавались воспоминаниям, показывая друг другу письма Ивана Максимовича, бережно обернутые в целлофан. Громадные руки разворачивали пожелтевшие страницы осторожно, очень осторожно…

Иван Максимович Поддубный родился 26 сентября^[1] 1871 года в селе Красёновке, что затерялось в черноземной степи между Оржицей и Золотоношей…

Здесь некогда начиналось недоброе Поле, безбрежное море высоких трав, примятых кое-где табунами полудиких коней и опаленных кострами становищ. Сбивались в орды степные кочевники и шли на север к богатым, возделанным землям Руси…

Здесь, на краю лесостепи, их встречали богатырские заставы и начиналась великая сеча. Скудно повествует история о тех временах, но никогда не изгладятся они в народной памяти, обессмертившей имена Ильи Муромца, Добрыни Никитича и Алеши Поповича…

Именно здесь немного позже шел походом на Переяславль хан Кончак. Ржали кони, скрипели телеги, кружились над полчищем хищные птицы, готовясь к тризне… «Загородите Полю ворота!» — звенел тревожный голос певца, призывавшего к прекращению усобиц.

Проходили века, и Поле отступало. Заселялась степь, ставились низкие мазанки, маслянисто поблескивал на солнце чернозем… Но не скоро пришел мир на берега Днепра. Русским «украинам», волею исторических судеб оказавшимся на рубеже Запада и Востока, долго еще довелось истекать кровью и слышать чужие голоса. И родилось здесь казачье племя, выросли люди, легкие на подъем, могучие телом и духом, не знавшие ни страха, ни жалости в бою и жадные до работы. Щедрая земля вознаграждала за опасность хлебным и иным изобилием, наливавшим изловчившееся в трудах и боях тело двойной силой.

Много поколений воинов и хлеборобов насчитывал род Поддубных. Когда Ивана Максимовича, уже завоевавшего титул «чемпиона чемпионов», спрашивали, встречал ли он людей сильнее себя, богатырь отвечал:

— Если говорить о борцовской силе, то, пожалуй, нет. А так, сильнее люди попадались. Мой батько Максим Иванович был сильнее меня…

Земля. В ее плодовитости, взывавшей к благодатному труду, была тайна силы Поддубных. Словно древние герои и боги, они черпали силу в неразрывности с землей.

Максим Иванович Поддубный, отец борца, был потомственным хлеборобом и дюжим парубком. Жил он в Красёновке. В двадцать лет женился на крепкой дивчине Ганне из соседней Богодуховки, на дочери Данилы Науменко, который тоже не жаловался на немощь и прожил на свете 125 лет.

Молодые поселились в Красёновке, в том краю села, что и по сей день зовется Болюковкоп. Поставили хату-мазанку с маленькими окошками и соломенной крышей. Когда просох и зажелтел глиняный пол, его застелили ряднами. Большая деревянная кровать, печка, шкафчик-«мысник», стол и лавки, божница, украшенная пучками чабреца, любистика и васильков, — такой помнил всегда Иван родную хату.

В ней он и увидел свет, захлебываясь криком на радость отцу Максиму, с опаской потрогавшему его громадной мозолистой рукой, и матери Ганны, измученной родами. Первенец был очень крупный. С годами в хате гомонили еще шестеро здоровых белоголовых ребятишек. Три сына и три дочери. Матрена, Никита, Емельян, Марина, Митрофан и Евдокия.

А тем временем Иван подрастал. Вот он уже переступил порог чисто выбеленной хаты и гоняет по улицам села, поросшим гусиной травой. А село чудо как хорошо. Белые хатки с соломенными крышами утопают в вишневых садах. Белые --">